Юлия Войтюк. Яна, в Городском театре ты – директор по продвижению и развитию. Чем именно ты занимаешься?

Яна Курилович. У меня очень составная должность. Мой профессиональный опыт показывает, что сейчас в моей сфере деятельности – маркетинг, пиар, коммуникации – мультинавыковость, мультидисциплинарность является объективной реалией. В строгом смысле нельзя ограничить мою деятельность только рекламными коммуникациями или отношениями со СМИ, или взаимоотношениями с гостями, она шире. Но отвечая на твой вопрос, скажу: моя основная задача – чутко чувствовать, что необходимо сейчас театру в плане его внешнего, проектного развития.

Ю. В. А в части внутреннего администрирования у тебя есть какие-то обязанности?

Я. К. Да, безусловно. Хотя сейчас у меня меньше таких функций, у нас появилась завтруппой. Я активно собираю команду вокруг себя, потому что чем больше нас, тем мы сильнее, и очень важно, чтобы новая энергия приходила в театр, новые сердца. У нас появилась очаровательная девушка-администратор, которая, я думаю, через некоторое время сможет в полном смысле выполнять роль администратора театра. А в прошлом театральном сезоне администратором в том числе была я.

Ю. В. Ты участвуешь в формировании текущего репертуара театра с точки зрения программной политики?

Я. К. Да, с нашим художественным руководителем и с нашим директором мы занимаемся глобальными процессами втроем. Например, администрация Городского театра единодушна в том, что сейчас мы должны активно прорабатывать направления спектаклей, связанные с детской и молодежной аудиторией. А принимаю ли я какие-то решения художественного толка? Нет.

Ю. В. Как выглядит твой обычный рабочий день?

Я. К. Начнем с того, у меня нет в строгом смысле кабинета в Городском театре. Я работаю всегда и везде, у меня всегда с собой ноутбук. Я много работаю дома, часто работаю в кафе, барах, чтобы сменить обстановку. Мой рабочий день подчинен системности и организованности. Я постоянно составляю чек-листы, задачи множатся по ходу дня. Вечером очень часто я нахожусь на спектаклях, даже если этого не требуется, потому что я люблю спектакли Городского. Я чувствую очень большой обмен энергией, когда просто нахожусь с артистами. Для меня это важно. Обмен энергией в случае любого начинания – революционного движения, бизнес-стартапа, театра, клуба, акционистской группировки – он жизненно важен. Мне кажется, именно на правильном обмене энергиями всё и держится. Сейчас я вышла со спектакля, спектакль был хороший (улыбается). Я периодически говорю, что в Городском театре я пропагандирую бодрость духа и стараюсь всем вокруг напоминать о том, почему мы это делаем.

Ю. В. Городской театр – это негосударственный театр. Значит, периодически возникает нехватка финансирования и сотрудников, поддерживающих жизнь театра. Как артисты существуют в таких условиях, когда им параллельно нужно осваивать столько неактерских профессий? Что ты видишь со стороны?

Я. К. Восхищаюсь, я никогда в своей жизни таких людей не встречала. Не понимаю, за счет какого внутреннего ресурса они это делают, это не поддается осознанию. Но за это я люблю Городской. Исповедовать оптимизм, радость, мечтать, не сдаваться, выходить утром на репетицию и сталкиваться с отказами, сталкиваться с настроениями каждого из нас, с собственным плохим настроением, спорить, ссориться. Я думаю, что это дается очень непросто, и меня восхищает, что мне посчастливилось стать частью такой команды, быть сопричастной росту такой труппы. Мало кто умеет работать хорошо. Городской театр умеет работать хорошо, при этом не терять человеческого лица, стараться трепетно относиться друг к другу. Я думаю, что артистам… да, артистам непросто. Но они справляются.

Городской театр отмечает свой второй день рождения

Ю. В. У вас в мае этого года открылась своя площадка.

Я. К. Да, мы её нашли. В октябре Городскому театру исполнилось два года, и я произносила тост, желая каждому из нас смело мечтать. В прошлом году мы мечтали о собственной сцене, потому что перемещаться между пятью или семью площадками по городу, постоянно переезжать с реквизитом, адаптироваться к условиям – это очень сложно. Мы очень хотели построить свой собственный дом. И было очень страшно дать своё согласие на это. Мы пытались наладить отношения с Комитетом имущественных отношений, но это занимало много времени. И тут нам совершенно судьбоносно попалось это помещение, которое стало театром в саду. Мы сняли его и начали ремонтировать, все вместе вышли на стройку.

Ю. В. Ремонт был летом, между театральными сезонами?

Я. К. Основная работа велась перед открытием сцены, в самый разгар прошлого сезона, когда артисты одновременно готовили спектакль к выпуску и продолжали играть спектакли. Это был самый пик – за полтора месяца мы отремонтировали помещение, возвели стены, зашпаклевали их, покрасили, поставили двери, положили пол, построили саму сцену, обеспечили площадку техническим оборудованием. А уже в течение этого лета мы доделывали какие-то вещи по дизайну фойе. И продолжаем до сих пор.

Могла ли я подумать, что я своими руками построю театр? Было очень здорово, когда мы все вместе прикрепляли нашу табличку, которая, естественно, уже слетела, потому что высокая влажность – ничего, мы сделаем нормальную иллюминированную вывеску. Но сам момент, когда мы открываем Камерную сцену Городского театра и приходит осознание: «Наше», – это большое счастье.

Ю. В. Как преобразилась жизнь театра с появлением собственной сцены?

Я. К. Трудно пока сказать, прошло полтора месяца всего. Может быть, возникла системность процессов, оформилась структура работы театра. Она была и раньше, просто не ощущалась так явственно. Ушло ощущение кочевничества, будто бы пространство возобладало над временем. Будто появилось русло у реки. У нас была и остается вторая репетиционная точка рядом, во дворце Зинаиды Юсуповой, мы планируем там играть большую форму. И мы не отказываемся целиком и полностью от идеологии Городского театра как театра, который интегрирован в город. То есть мы продолжаем играть спектакли в Театральном музее. Если будут находиться точки пульсации, точки соприкосновения конкретного места с конкретным спектаклем, то мы конечно же продолжим эту линию. Потому что театр – живая структура по своей сути, а нам, молодому театру, просто противоестественно костенеть. При этом мы сейчас работаем над развитием самой Камерной сцены, чтобы это место начинало в себе сосредотачивать разные активности и силы. Мы хотим, чтобы люди знали, что оно существует. На этом доме, на Литейном, 46, есть фраза на латыни: «Свой дом – наилучший». Это потрясающий знак. Есть и вторая фраза, с противоположной стороны, «День учит день», о том, что мы становимся мудрее каждый день. Да, работы становится больше. Это было понятно 12 мая, когда мы открыли сцену, в этот день я абсолютно прекрасно понимала, что всё, с этого момента, с точки зрения объема работы, сложности вызовов ничего не изменится, работы станет только больше. Мы не боимся.

Занятие по пластике в Городской театральной школе

Ю. В. Занимаешься ли ты фандрайзингом?

Я. К. Да, и это непросто. Искать партнеров и спонсоров сложно. С одной стороны, можно говорить о подъёме меценатской деятельности. Она снова появляется на повестке дня, становится популярнее кому-то благоволить и что-то поддерживать. Я веду сейчас несколько переговоров с фондами для того, чтобы мы могли решить какие-то совместные задачи. Но моим прорывом и успехом стало получение гранта от Фонда президентских грантов на большую сумму. Так что больше всего в этом театральном сезоне я занимаюсь освоением этого гранта. Мы предложили проект по созданию своего рода городского театрального центра: расширение театра за границы театра, предоставление нашему зрителю возможности включиться в жизнь театра. У нас запускается программа «Городская критика» совместно с «Петербургским театральным журналом», её будет курировать Марина Юрьевна Дмитревская. Критики будут у нас несколько раз в месяц на протяжении этого сезона читать лекции. Предполагаются мастер-классы, скорее всего о том, как смотреть спектакль, чтобы потом о нём написать. Участники смогут что-то написать и получить обратную связь. Мы фантазируем на тему баттлов между театроведом и блогером. Я думаю, будет здорово. Плюс у нас запустилась Городская театральная школа. Это то, о чем нас просили.

Ю. В. «Городская критика» и Школа реализуются на базе вашей сцены?

Я. К. Да. Об этом я и говорила, что нужно насыщать место жизнью, нужно запускать в него нечто новое.

Ю. В. А что значит «вас просили»?

Я. К. Просил город в лице зрителей. Для Городского театра очень важна связь со зрителем. Зрители помогают выбирать нам названия спектаклей, помогают нам их выпускать. О школе спрашивали достаточно часто. И тут у нас случилось некоторая синергия, потому что мы сами хотим, а на это ещё есть запрос. Наши же артисты сейчас пробуют себя в роли педагогов по актерскому мастерству, по сценической речи. В течение этого года планируем набрать несколько детских и взрослых потоков, сейчас работает первый взрослый поток. Надеюсь, в дальнейшем больше людей захочет познакомиться с профессией артиста изнутри. Поняв что-то изнутри, ты лучше понимаешь спектакли, ты намного тоньше их чувствуешь.

Ю. В. На твоём опыте, негосударственный театр может быть самоокупаемым?

Я. К. Нам удается. Со скрипом, но удается. Но с момента самоокупаемости возникает вопрос как нам уходить в плюс. Я действительно считаю, что театр местами живет по законам бизнеса. И это те же самые три года, которые важны для развития любого начинания. Мы проходим определенные циклы, их можно отследить и проанализировать – спады, рост, прорывы. Так что посмотрим.

С Яной Курилович беседовала Юлия Войтюк

Фото: Екатерина Лютикова

Дата съёмки: 14.10.17

Иронии в спектакле действительно много. Над тем, как устроено наше общество, над его обычаями, устоями, а также повадками — животных, птиц и людей. Как определённых типов, так и целых профессий. Взрывы хохота в зале сопровождали узнавание — каждый видел если не себя, то соседа, коллегу или просто знакомый типаж. Библиотекари, продавцы сомнительных товаров, спортивные тренеры, отец маленького ребёнка, жертва гламура… 
Не меньше в спектакле самоиронии, в особенности, над актёрской профессией. Сотни и тысячи её приверженцев со всей страны, с похожими историями и внешностью, получив образование, могут легко оказаться за прилавком Макдональдса. Да, грустное в зарисовках тоже было, но смешного больше. 

В постановке много Петербурга — достопримечательностей, людей, особенностей и колорита. Но спектакль не про Петербург. Эти сцены вполне могли произойти в любом городе. И он не только про актёров и их профессию и методы, скорее про нас всех. «не Я», а мы.