Конечно, между Мэрилин Монро и Элизабет Тейлор различий было больше, чем сходств: происхождение и телосложение, продолжительность жизни и наличие детей – всё это у них получилось разным. Но и родственные черты между Белой и Чёрной королевами Голливуда имелись. И речь даже не о мужчинах и драгоценностях, речь о том, сколько горя, боли и разочарований может скрываться за блистательным фасадом звёздной жизни. Недаром Элизабет, узнав о смерти Мэрилин, сказала: «Возможно, лишь я одна понимаю её по-настоящему. Я и сама тоже не раз хотела покончить с собой…»

Одних только проблем со здоровьем у Элизабет Тейлор было столько, что другой человек на её месте давно бы не выдержал, но она слишком любила жизнь и всегда боролась за неё. Если бы летопись этой выдающейся актрисы не оборвалась 6 лет назад, на днях ей могло бы исполниться 85.

Иногда великолепная Лиз говорила, что у неё не было детства, ведь она так рано стала сниматься в кино. Но всё-таки её первые годы жизни были наполнены чудесными вещами и событиями, о которых многие дети и мечтать не могли.
Её родители – Фрэнсис и Сара Тэйлор – перебрались в Европу, поскольку показалось, что от предложения возглавить художественную галерею дяди-мультимиллионера Фрэнсису не стоит отказываться. А с учётом того, что карьеру актрисы Сара оставила, как только вышла замуж, терять и вовсе было нечего. В Лондоне Тейлоры зажили не так роскошно, как о том любила рассказывать потом мать семейства, но всё-таки был дом, неплохой достаток и приличный круг знакомств.
Маленькой Лиз даже подарили пони, и она росла бесстрашной наездницей. Были у неё и другие животные, много игрушек, нарядов, заботливые родители и старший брат Говард. Элизабет учили балету, пению и манерам – мама готовила дочь к самому лучшему, что по её мнению, может однажды произойти в Англии с хорошенькой и неглупой девушкой. Она может выйти замуж за богатого лорда. Девушка, пожалуй, даже должна сделать это, если она в самом деле неглупа.

Но эти блистательные планы пришлось забыть, когда по совету друзей с началом Первой Мировой Тейлоры вернулись на родину – в Америку. Нельзя сказать, что среди американских граждан не было богачей, которые условно сошли бы за лордов, но это – не то же самое, что породниться с аристократами.
А что может соперничать с дворянским титулом? Ну, например, статус кинозвезды. Он особенно был привлекателен в глазах несостоявшейся актрисы – Сары Тейлор. Неудивительно, что она стала посвящать своё время трём архиважным вещам: рассказывать Лиз вместо сказок головокружительные истории о том, как прекрасно быть актрисой, готовить дочь к карьере и налаживать контакты с теми, кто может в этом помочь. Фрэнсис не одобрял идею, с которой стала носиться супруга, но спорить с ней – себе дороже.
А вот Элизабет нравилась мамина затея – подумать только, она может стать актрисой, появится на большом экране!..

И вообще, Лиз привыкла слушаться родителей. С самых первых съёмок, да что там съёмок – с самых первых проб мать неотступно следовала за дочерью, занималась с ней, была, по сути, её агентом и даже получала отдельную зарплату. Рассказывали, что у Сары и её маленькой дочери был даже «тайный язык», с помощью которого мать показывала начинающей артистке, что нужно сделать: улыбнуться шире, изобразить страдание, печаль, испуг, восторг и т.д. Девочка не обладала врождённым артистическим талантом, но была трудолюбива, послушна, старательна и чудо как хороша.
Однажды Лиз Тейлор проходила пробы, претендуя на роль в ставшем знаменитым фильме «Лесси возвращается домой» 1943 года. Продюсеры, взглянув на неё, неодобрительно пошушукались и велели стилистам убрать с лица маленькой девочки неуместный обильный макияж. Каково же было всеобщее удивление, когда оказалось, что на Лиз нет ни грамма косметики – салфетки, которыми её вытирали, оказались чистыми, а брови, ресницы и губы девочки остались по-прежнему яркими. Поразительней этого был только необычный фиалковый цвет её глаз.
Кстати, уже лет в 10-11 у Элизабет сформировались черты лица. В детстве из-за этого даже получался некоторый дисбаланс: казалось, что на тело миниатюрного ребёнка прикрепили голову взрослой девушки. Зато потом лицо Лиз почти не менялось много лет. У природных красок были свои плюсы и минусы. Например, в фильме «Джейн Эйр» 1943 года яркая Лиз, с одной стороны, так и притягивает внимание к себе – даже в эпизодах, но с другой – совершенно не похожа на больную, умирающую воспитанницу пансиона. Скорее уж истощённой выглядела Пегги Гарнер, игравшая маленькую Джейн Эйр.

С тех пор, как с Лиз Тейлор, точнее, с её родителями, заключили контракт, наша героиня почти всё время проводила на территории студии – там она с другими маленькими актёрами и статистами училась, общалась, играла. У юных коллег к ней не было претензий: Лиз никогда не задирала нос, никого не обижала, всегда была вежливой, а ещё всё время таскала с собой зверей – то белку, то собаку, то бурундука, то котёнка. Она очень любила животных.
Кстати, эта любовь и навыки наездницы, приобретённые ещё в Англии, пригодились как нельзя лучше – в знаменитом фильме «Национальный бархат» нужна была именно такая девчушка, хотя и постарше. Но бесстрашная Лиз убедила всех в том, что справится, она даже сама выбрала себе жеребца – самого норовистого, объездила его, подружилась с ним и прекрасно провела съёмки.
Казалось бы – интересно, увлекательно, да ещё и деньги платят! Но именно те времена, проведённые, в основном, в относительно замкнутом пространстве, подчинённые режиму съёмок, Элизабет позднее и имела в виду, когда говорила, что у неё не было детства. Впрочем, упущенное она осознала не сразу, а когда у неё стали спрашивать: «Как? Ты никогда не была на футбольном матче?», «В каком смысле – ты никогда не ходила на танцы?» «Разве у тебя не было выпускного бала?» и т.п.

В целом-то оно, конечно, как всегда – чего нет, по тому и тоскуешь, того и не хватает. Но, с другой стороны, Лиз ведь действительно в основном только работала. А какие кабальные в те времена были контракты, этого пером не описать. Юной Элизабет ещё предстояло познакомиться с тем, как актрису могут сдать в аренду другой студии, как наказывают, если отказываешься от очередной идиотской роли…
Возможно, больше всего на свете ей не хватало друзей. А она сама была очень щедра на дружбу и одаривала ею всех, кто претендовал на это, даже самых странных людей, даже тех, от кого многие отворачивались. Одному из друзей-коллег Тейлор даже по-настоящему спасла жизнь, придя на помощь, когда он чуть не погиб в автокатастрофе.
Разумеется, она и обжигалась не раз, и встречалась с предательством, но так и не ожесточилась. Больше того, тех, кто дарил ей свою дружбу или даже немного вежливого внимания, она считала нужным благодарить и в материальном эквиваленте. Хорошо известно, как любила Лиз неожиданно презентовать кругосветные путешествия, номера в лучших отелях; даже горничные, парикмахеры и секретарши, показавшиеся Элизабет милыми и добрыми, получали от неё роскошные наряды, шубы и т.п.

Конечно, и она в своё время почудачила. Например, когда лет в 17-18 уже не могла выносить двойного давящего контроля – и со стороны матери, и со стороны студии. Как вовремя подвернулся наследник империи Hilton! Брак помог бы ей вырваться из-под родительской опеки (ей было неловко самой себя, но быть почти бесправным кормильцем в семье ей тоже уже надоело). Кроме того, кумушки могут судачить сколько угодно, но ведь она пошла замуж не по расчёту, она влюбилась в этого уверенного молодого светского льва по самые уши.
Никки Хилтон тоже был очарован юной кинозвездой, он даже почти не пил в конфетно-букетный период. Да только знакомые не верили в его исправление, они пытались остановить Лиз. Но тщетно: любовь и возможность стать самостоятельной кружили голову Элизабет!..
Если бы она знала, каким кошмаром обернётся медовый месяц, возможно, предпочла бы навсегда остаться в прежнем статусе. Некоторые источники утверждают, что у Тейлор даже был выкидыш из-за побоев вечно пьяного мужа. Не прошло и года, как молодая чета развелась.
К счастью, в отличие от Мэрилин Монро, Элизабет позже удалось стать матерью – у неё родились два сына и одна дочь, и ещё одну девочку она удочерила. Все очевидцы в один голос твердят, что такой любящей и заботливой матери свет не видывал.

Люди любят подсчитывать заработки этой актрисы, которая первой в истории получила миллионный гонорар. И не любят думать о полученных ею на съёмках травмах: от повреждения позвоночника при падении с лошади в «Национальном бархате» до тяжёлой пневмонии, завершившейся комой, которую Элизабет получила во время работы над «Клеопатрой».
Люди любят думать о бесчисленных драгоценностях Тейлор, которыми осыпали её мужчины. И забывают о том, что она стала основательницей самых первых фондов для борьбы со СПИДом – и это в те времена, когда люди ничего общего не хотели иметь ни с чем, напоминающим об этой болезни. Она будоражила совесть обывателей и собирала миллионы долларов, её фонды и сейчас спасают множество жизней.
Люди любят фантазировать по поводу романов Роковой Брюнетки и подсчитывать её браки, и не любят вспоминать о негодяе Никки Хилтоне, о том, что Лиз похоронила двух мужей и с немыслимым трудом пережила это. В её личную жизнь считали возможным вмешиваться все: от малограмотного зрителя с тюремным прошлым до Ватикана. Тут, кстати, уместно процитировать саму Тейлор: «Родители внушили мне уважение к браку, поэтому я всякий раз выходила замуж. Я спала только с теми, за кем была замужем. Многие ли современные женщины могут похвастаться тем же?..»
Люди любят порассуждать о поверхностной игре Элизабет Тейлор, забывая о том, что ей приходилось всему учиться самой на ходу, что от неё чаще всего требовалось соответствовать голливудскому шаблону. А ещё они забывают, что были у неё и выдающиеся работы – например, в драме «Кто боится Вирджинии Вульф?».
Людям нравится обсуждать изменения во внешности Лиз, посудачить о её вредных привычках, некоторым удаётся увидеть в стойкой пожилой женщине, передвигающейся на инвалидном кресле – «пародию на саму себя», «старуху, которая всё норовила сходить на бал или замуж». И людям не нравится задумываться о том, почему, Элизабет оказалась в инвалидном кресла? А произошло это после бесчисленных операций: на позвоночнике, на коленях, ступнях, тазобедренных суставах, после замены сердечного клапана, рака мозга, рака кожи, не говоря уже про пневмонии, аппендицит, кесарево и прочие мелочи.
«Каждый день ты вынуждаешь себя переставлять одну ногу за другой, чтобы сделать шаг. Ты борешься, ты плачешь, ты просишь у Бога помощи. Но другого пути нет…»
Люди почитали её за Королеву Голливуда, они говорили что она – символ великой эпохи, но в это же время были к ней слишком нетерпимы и попросту злы. Её «прощали» только если её жизнь находилась в опасности, но в то же время хоронили столько раз и с таким азартом!..
Но она продолжала отдаваться дружбе с истовостью и изо всех сил помогать больным. А по поводу «слухов о преждевременной кончине» своей, Элизабет Тейлор со смехом говорила: «Зато какие прекрасные рецензии пишут обычно в таких статьях! При жизни таких комплиментов не дождёшься!..»

П. С. Из фильмов с участием Элизабет Тейлор у нас есть: “Национальный бархат”, “Место под солнцем”, “Кошка на раскалённой крыше”, “Внезапно, прошлым летом”, “Баттерфилд 8”, “Кто боится Вирджинии Вульф?”, “Укрощение строптивой”.

(Текст: Алёна Эльфман, поставить лайк посту в ВК/посмотреть нашу подборку видео: vk.com/wall-43750309_85455).

Что вы скажете, когда узнаете, что в театрализованном представлении, наряду с классическим индийским танцем, звучат сонеты самого известного англичанина – Уильяма Шекспира, а музыкальной основой для танца служит знаменитое “Лебединое озеро” Петра Ильича Чайковского? Если вас это не удивит, значит, вы уже знакомы с единственным в России театром Натьи, спектакли которого рождаются в соединении разноплановых возможностей театра и классического индийского танца, традиции и смелого эксперимента.

Этот театр существует в Петербурге с 1998 года и открывает для зрителей древнейшее из сценических искусств – Натью, о котором повествует крупнейший древнеиндийский трактат – Натьяшастра. Он передаёт традиции театрального искусства, теории драмы и музыки, в том числе, индийского классического танца.

Создатель и руководитель театра и Школы искусств Натьи Милана Северская (духовное имя – Мандира) – независимый исследователь практики Натьи. Она совершила экспедиции в Южную Индию, где знания о традиционном искусстве были сохранены с наибольшей достоверностью. Там Мандира брала уроки у легендарных педагогов по классическому индийскому храмовому танцу стиля Мохини Аттам и Бхарат Натьям, и изучала искусство Натьи (пение, музыку, йогу). Сейчас Милана Северская является одной из лучших исполнительниц индийского классического танца в России.

В театре Натьи изучают и практикуют классический храмовый танец, ритм, музыка и пение, поэзия, мифология, пантомима, традиционный костюм и грим древнейшего искусства Натьи. Может показаться, что эти спектакли только для избранных, тех, кто понимает загадочные индийские названия и разбирается в тонкостях древнего сценического искусства, но это не так. Спектакли театра делают древний жанр Натьи доступным, понятным и интересным для современного зрителя.

Но это ни в коем случае не означает эксплуатацию великого искусства ради достижения каких-либо меркантильных целей. Деятельность театра не носит коммерческий характер. Танец в Индии – это средство духовного возвышения, преображения, способ постижения гармонии, единения с Мирозданием. Задачи театра сопряжены с задачами индийского танца, который открывает путь движению души к Абсолюту. И уже задача танцовщика – помочь зрителям почувствовать это состояние.
Поэтому в первую очередь каждое представление театра предполагает восприятие не разумом, но сердцем, душой.

Пластика, мягкость жестов, чёткий ритмический рисунок, красота традиционных индийских костюмов, переплетение культур Востока и Запада – всё это – составляющие спектакля “Исцеление любовью”, который был исполнен 17 декабря на сцене Дворца культуры им. Кирова. Этот спектакль рассказывает о любви в трёх её проявлениях. Первое из них – материнская любовь. Как любое истинное чувство, она безусловна. Второе – любовь между мужчиной и женщиной, таящей в себе и радость и печаль. И третье – любовь к Богу.

При этом спектакль посвящён 400-летию памяти Уильяма Шекспира. Эта оригинальная идея соединить классический индийский танец и сонеты английского поэта и драматурга принадлежит Милане Северской. Под её руководством создавался этот спектакль, премьерный показ которого состоялся в конце 2015 года.

Ещё до начала спектакля в помещении Дворца культуры чувствовалась особая одухотворённость казённого пространства: по лестницам, ведущим к театральному залу, рассыпаны лепестки роз, в фойе перед входом в зал негромко играет медитативная музыка. Всё это незаметно заставляет забыть обо всех заботах дня, отрешиться от обыденности и настроиться на чувственное восприятие красоты.

Как практически любое истинное произведение искусства, индийский классический танец требует серьёзной подготовки. Было время, когда эти танцы посвящались богам и исполнялись в храмах, а значит, исполнителями могли быть только жрецы и женщины, посвящённые в тайное знание. Сейчас эти танцы исполняются и для публики, но так же требуют соблюдения определённых правил и канонов. Это значит, что исполняться танец может только в “чистом пространстве”, где запрещено курение и распитие алкоголя. Танцор должен не просто разучить движения, но и обрести необходимые специфические знания, а также обладать духовной культурой. Дух и тело перед представлением необходимо привести в равновесие. Артистам за несколько дней до спектакля необходимо соблюдать умеренность в еде, поведении, нужно следить за своими мыслями и чувствами. Для современных танцовщиц мистический опыт проживания своего танца так же важен, как и для их предшественников. Как вы уже поняли, индийский танец – это не просто танец, но танец-медитация, танец-созерцание, танец-созидание.

Но зрители, пришедшие субботним вечером на спектакль затем, чтобы отдохнуть, насладиться прекрасным, могут ничего об этом не знать. Гости, зашедшие пораньше в зрительный зал, услышат рассказ о театре Натьи и специфике его спектаклей. А так же увидят, что пол сцены освещён перекрёстным светом софитов, а по её периметру рассыпаны розовые лепестки, стоят свечи. Все эти детали и общая атмосфера пространства заявят зрителям лишь о том, что сейчас будет исполнен не обычный спектакль, а что-то сродни ритуалу.

Начало спектакля сопровождается аплодисментами. Девушка в красном сари зажигает свечи. Действо начинается. Первый акт – это классический индийский танец под традиционную музыку. Любое движение, взгляд, поза имеют особое значение. Но зрителю знать каждое из них вовсе не обязательно, достаточно уловить общий смысл, в понимании которого помогает синхронно звучащий текст. Актрисы в красных сари, расшитых золотой тесьмой – Екатерина Белякова (она выступила хореографом-постановщиком своих номеров в спектакле) и Анна Пучинина – исполняют танец, символично открывающий пространство. Тот же танец, как бы обрамляя и придавая законченность спектаклю, будет исполнен этими артистками в конце.

Образы танцовщиц в ярких костюмах дополняют традиционные головные уборы и украшения, красные точки – тилаки между бровей и на стопах. На ногах – незаменимый аксессуар – браслеты с колокольчиками, которые звенят точно в такт музыке. И, конечно, особой деталью завершения образа является яркий макияж. Он делает глаза и брови более заметными и выразительными, ведь мимика – важнейшая часть этого танца. Но вся эта яркость образов не затмевает самого исполнения. Девушки синхронно, в такт музыке отстукивают пятками ритм. Их руки, словно змейки, плавно, мягко, но твёрдо изгибаются и “говорят” со зрителями на языке жестов – хаста мудра. С его помощью передаётся эмоциональное состояние, намёки и аллегории, способные вызвать нужные образы в воображении зрителя; буквальных жестов в танце очень мало. Тела исполнительниц замирают на доли секунды в сложных позах, которые переходят одна в другую. Даёшься диву, как можно в них удержать равновесие! Дуэтный танец сменяется сольным выступлением. И, в белом с золотой тесьмой сари, на сцене появляется Мандира. Особое внимание приковывает её лицо: игриво и выразительно “танцующие” брови, большие “стреляющие” глаза. Зрители, словно впадая в транс, как зачарованные, наблюдают за действием на сцене.

Стиль Мохини Аттам отличает особая пластика: округлость, мягкость движений, изящность линий. Исполнительницы спектакля пленяют, увлекают за собой и погружают зрителей в мир красоты, недаром этот танец называют “танцем чаровницы”. Так одно завораживающее выступление перетекает в другое, и каждое несёт свой смысл, но при этом дополняет общую идею спектакля.

Кажется, пора вспомнить и о Шекспире. Во втором акте танцевального спектакля новаторство и эксперименты театра Натьи вызывают удивление, восторг, культурное потрясение. Необыкновенно гармонично звучат строки сонетов, кажется, что они словно бы созданы для того, чтобы звучать смысловым сопровождением индийскому танцу. Мелодичный женский голос произносит их ровно, слова словно становятся зримыми и вплетаются тонкой золотой цепочкой в движения танцовщиц. Эффект создаётся чарующе красивый.

Казалось бы, что может быть ещё экзотичнее? Но есть в этом спектакле нечто более будоражащее воображение. Помимо индийских мелодий, сопровождает танцы классическая европейская музыка, а также в одном номере можно узнать песню канадской певицы Лорины Маккеннитт (Loreena McKennitt) “Cymbeline”. И вот зрительское открытие: произведение Бетховена удивительно сочетается с покачивающейся походкой и ритмикой Мохини Аттам.

Но невозможно себе представить, пока не увидишь вживую, что чувствует зритель, когда танцовщица исполняет индийский храмовый танец и звучит “Русский танец” Чайковского из “Лебединого озера”. Внутри что-то переворачивается, и сердце начинает биться чаще. Пятки исполнительницы (Мандиры) стучат об пол в такт музыке и вместе с ними отбивают ритм колокольчики на ремешках. Это пик спектакля, его самый напряжённый и совершенный момент.

Множество открытий для себя на этом представлении совершит зритель. Главным из них может стать, пожалуй, то, что вынесено в название спектакля. Возможность исцеления посредством любви от всей той боли и страданий, которые причиняет жизнь. В индийской культуре особое понимание любви. Не важно, взаимная она или нет, считается, что если любовь пришла к человеку, то он благословлён небом, и уже навсегда остаётся счастливым и никакие напасти не страшны его сердцу.

Во втором акте к трём исполнительницам присоединяется четвертая, Дарья Калмыкова (духовное имя – Дамаянти). Это дебют молодой танцовщицы, которая самостоятельно поставила два своих танца на стихи Шекспира, и исполнила их точно и тонко.

Весь второй акт на исполнительницах белые расшитые золотым сари – традиционный цвет для танца стиля Мохини Аттам. Белый цвет в индуистской философии – это смешение семи основных цветов, а это значит, что он заключает в себе частицу каждого из них. Он олицетворяет чистоту, святость, мир, знание. На юге Индии белый цвет ассоциируется с распускающимся цветком лотоса. И подобно этому цветку на глазах у зрителей распустился и расцвёл удивительный спектакль театра Натьи.

(Фото: Татьяна Лунько)