Основатель Барбизонской школы – Теодор Руссо, со дня рождения которого исполнилось 105 лет, верил, что «искусство придёт из маленького, незаметного уголка, где человек проникает в тайны природы, и благотворные уроки, извлекаемые им оттуда, принесут пользу всему человечеству».

Кто-кто, а Теодор Руссо знал толк в маленьких глухих уголках. Сын простого портного, но племянник художника, он с юных лет продемонстрировал намерение пойти по стопам дядюшки.

После учёбы, изучения и бесчисленного копирования шедевров, хранящихся в Лувре, он поступил неожиданным образом.
Тогда как многие другие живописцы искали богатого покровителя (и) или отправлялись хоть на пару лет за рубеж, в ту же Италию, наш герой с юности странствовал по Франции и с любовью делал её многочисленные портреты. Это были не только запечатлённые рощи, скалистые обрывы и лавандовые поля, но и городские пейзажи, и яркие лики природы – бури, дожди, безоблачные дни и краски заката…

Теодор Руссо, пленённый красотой отчизны, находил в ней безупречность, поэтичность и силы, способные преобразить человека. Он говорил: «Если бы я был королём, я бы внёс поэзию в жизнь нации, я поднял бы обездоленные классы, отупевшие, изуродованные нищетой, и, восстановив красоту человека, я вернул бы ему естественное окружение — пейзаж и небо…»

Однако творчество Руссо не встретило понимания ни у широкой публики, ни у большинства коллег, хотя с каждым годом он становился всё более выдающимся колористом.
Лишь первую его картину, представленную на Парижском салоне, приняли благосклонно, отметив технику письма юного художника. А потом на протяжении 30-ти лет салон отвергал работы этого пейзажиста, не разделяя его восторгов по поводу провинциальных красот. Ругали всё: композицию, выбор натуры, грубую реалистичность, да и вообще – что он нашёл красивого и поэтического в болотах, обшарпанных домишках или стаде грязных овец?!
Безусловно, Теодора расстраивал и каждый разгром в отдельности, и то, что время текло, сливаясь в десятилетия отторжения идей Руссо и его творений. Видимо, поэтому и умер живописец так рано – в 55 лет.

Впрочем, последняя декада его жизни была декадой признания – настроения в обществе изменились, развитие живописи продолжалось, и публика наконец-то оценила полотна мсье Руссо, он даже был награждён орденом Почетного Легиона. Больше того, его выбрали в состав жюри Парижского Салона – того самого, где столько раз отвергали и высмеивали его работы. А незадолго до смерти этого выдающегося живописца даже выбрали председателем жюри Всемирной выставки.
Теодор Руссо работал до самого конца, не выпуская кисти из рук даже, когда левую половину его тела парализовало. Он воспевал красоту и гармонию природы, умножая славу французского изобразительного искусства.

Что же до Барбизона, давшего название целой живописной школе, то в XIX веке это был совсем крохотный городок, расположенный в 1,5 часах езды от Парижа. В нём было домов 40 и все они умещались на единственной улице. Зато какие ландшафты были там!

В Барбизоне Теодор оказался, когда ему шёл 25-ый год, и с тех пор старался хоть раз в год приезжать туда – такое грандиозное впечатление произвела на него природа тех мест. А в 36 лет живописец и вовсе взял свой немногочисленный скарб и милую жену и поселился в дивном Барбизоне.

Нашлось немало художников, которые последовали примеру Руссо и стали приезжать на пленэр в окрестности этого городка. Теодор обрёл друзей и единомышленников, часть которых и стала знаменитой Барбизонской школой – содружеством искренних певцов природы, предшественников импрессионистов. А Барбизон обрёл регулярный источник дохода от господ художников и славу, и даже герб этого города украсило изображение палитры и кистей.

(Текст: Алёна Эльфман)