Дмитрий Коган

Алёна Эльфман — Wed, 30 Aug 2017 12:00:56 +0000

Как оценить степень утраты? Утрата всегда невосполнима. Тем не менее, потеря приобретает максимальные масштабы, если речь о ком-то близком, о ком-то очень талантливом или очень молодом.
Дмитрию Когану не исполнилось и 39-ти. Все, кто знал, кто слышал его, воспринимали этого музыканта не иначе как наследника великой династии. Причём, наследника достойнейшего. Хотя из-за выдающихся предков отношение к Дмитрию и его дарованию было пристальным и нередко предвзятым. А ещё бы, ведь дедом Дмитрия был сам Леонид Коган – несравненный скрипач, бабушкой – известная скрипачка и педагог Елизавета Гилельс, отцом – дирижёр Павел Коган, а матерью – пианистка Любовь Казинская. Но никто не смел заявить, что «здесь природа отдохнула». Предки в полной мере наделили Дмитрия Когана главным – той неопределяемой, но необходимой частью дарования, без которой занятия и в самой лучшей консерватории на свете будут бесполезны.
Если учесть, что впервые с симфоническим оркестром этот скрипач выступил, когда ему было 10 лет, то стаж получится весьма солидный. Но как же это чудовищно мало! Ведь больше выступлений не будет…

«Это в школе музыкальной я начал заниматься с шести лет, а вообще – дома – с трёх. Теперь, конечно, можно признаться, что в детстве скрипка отняла у меня немало часов, которые я тогда куда с большим удовольствием потратил, например, на футбол… Но зато она подарила мне ни с чем не сравнимое удовольствие и наполнила жизнь смыслом…»

«Помню, когда был маленьким, после первого же музыкального урока ощутил отторжение, ведь скрипка в моих руках издавала не ласкающие слух звуки, а какое-то шипение и хрип. А мне хотелось всего и сразу. Только со временем я понял, что для достижения результата нужно прикладывать массу сил…»

«Но если бы не героические усилия моей мамы, вряд ли бы что-то получилось. Мама буквально сделала из меня скрипача. Сам бы я до этого не дошёл, бросил бы по глупости. А она меня уговаривала, заставляла и даже подкупала. Например, за час занятий мне давали жвачку с вкладышем. В те годы, а это был конец 80-х, ничего лучше и представить было нельзя! А потом меня уже не надо было подкупать, меня уже было не остановить – я буквально заболел музыкой!..»

«В детстве я мечтал о многом: полететь в космос, стать футболистом, одно время даже грезил о профессии мастера по починке электронной техники. Я ведь хорошо в этом разбирался – ремонтировал фотоаппараты и магнитофоны. Но всё же к двенадцати годам мною полностью завладела скрипка, и все остальные увлечения отошли на задний план. Я очень хорошо помню то лето, когда я вдруг понял, что музыка для меня — главное…»

«Перед глазами всегда был пример моего великого деда – Леонида Когана. Я вырос на его записях, в семье даже сохранились ноты с его пометками. Всё это мне очень помогло. А с другой стороны, с детства ко мне было такое пристальное внимание, нередко негативное, что огорчений мне досталось немало и слёз в подушку я пролил достаточно…»

«Моя мама — самый мой жёсткий критик. Когда мама открывает дверь ко мне в гримёрку после концерта, по её глазам я сразу же вижу, как играл. Это мой барометр. Зал 40 минут стоя устраивает овацию, а мама зайдёт в гримерку и от меня мокрого места не оставит…»

«А бывало такое: выходишь на сцену, а в зале на первом ряду сидит человек с нотами. Что это? Зачем он это? Он пришёл сюда ради удовольствия послушать хорошую музыку или для того, чтобы на чём-то меня поймать?..»

«Волнение перед выступлением есть всегда. Когда-то я пытался его перебороть, работал над собой. Но когда мне удавалось быть абсолютно спокойным, концерт, как ни странно, получался хуже. И я понял, что волнение необходимо – оно даёт тот эмоциональный подъём и вдохновение, которое так нужно творческим людям. Помните, как у Лермонтова: «Пустое сердце бьется ровно, в руке не дрогнул пистолет». Не должно сердце биться ровно, поэтому играть концерты чисто технически — нельзя…»

«Для меня все скрипки, на которых я играю – живые, со своей душой и энергетикой. У каждой – свой нрав, который они периодически мне показывают. Можете не верить, но, например, когда я начинаю больше играть на одной скрипке, другая тут же демонстрирует своё недовольство – звуком…»

«Однажды мне предложили сыграть концерт для полярников. Эта идея мне очень понравилась, и я с удовольствием туда поехал. Концерт проходил в палатке при нулевой температуре, где было всего 50 человек. Конечно, было холодно, но очень интересно!..»

«Всемирно известный скрипач Бронислав Губерман однажды приехал в Вену, где должен был давать концерт, а там произошла какая-то накладка и концерт перенесли. Но Губермана не предупредили, и он приехал, вышел на сцену, а в зале всего один человек. И Губерман сыграл для него двухчасовой концерт! Потом его спрашивали, почему же он не отменил свое выступление и зачем так выкладывался, если там сидел только один зритель. А Губерман ответил, что этот человек с таким трепетом его слушал, что для него он бы с удовольствием сыграл ещё раз! Только сейчас я стал понимать, что даже с тремя тысячами зрителей может не быть такого энергетического контакта, как с десятью…»

«Я против бездумного осовременивания классики! Никогда не буду читать Гюго по отрывкам из его произведений в соцсетях, да еще и в чьей-то дилетантской интерпретации. Классика – будь то музыка, архитектура или живопись – это элитарное искусство. Тотальной любви к ней среди населения быть не может. Это нормально. Но власти должны создавать условия для того, чтобы люди могли выбрать, чему посвящать свое время: праздному досугу или культурному…»

«Вообще мне очень везёт, публика везде в стране превосходная, благодарная. Наверное, и потому тоже, что на такие концерты приходят именно меломаны. Жаль только, что не всегда в зале можно встретить представителей местных властей. А, по-моему ни один человек, в том числе, чиновник, не может быть полноценным, если не тяготеет к культуре. Увы, но для многих из них «культура» – это пустой звук…»

«Скрипичный концерт Бетховена – одна из моих любимых вещей. Кажется простой и гармоничной, но трудная ужасно! Там каждая нота – бриллиант, и каждую из них надо подавать особым образом…»

«На первый взгляд может показаться, что скрипачи-евреи – это какая-то особая школа. Но, несмотря на то, что среди великих скрипачей, действительно, много евреев, у подавляющего большинства из них школа вовсе никакая не еврейская, а русская…»

«Вот сказал, что мой репертуар – на 100% состоит из классики, а ведь на самом-то деле я и джазом иногда балуюсь, и по танго с ума схожу, по Пьяцолле…»

«В нашей жизни столько подделок, в том числе, духовных, что подлинное искусство только растёт в цене…»

«Когда мне исполнилось тридцать лет, я начал думать о том, что будет дальше. Я сыграл огромное количество концертов, объехал с гастролями страны и города, записал много дисков, играл на лучших скрипках мира. А что дальше? Сейчас мне тридцать, а потом будет сорок — и неужели ничего не изменится? Меня это очень беспокоило, а потом я понял, что моя цель — не самому что-то сыграть и достичь чего-то особенного, а приобщить к прекрасному миру музыки как можно больше людей…»

Слушать произведения в исполнении Дмитрия Когана.

цитаты_музыка – Где культура

Дмитрий Коган