Сказочный жанр обладает множеством преимуществ.Он позволяет избежать преобладания тёмных красок в описании истории. Немаловажным является четкое определение категорий добра и зла. И, наконец, хрестоматийное: с помощью сказки в человеке пробуждается человечность. В мире взрослых слово «сказка» обычно меняется на слово «притча», но главный смысл остаётся.

Роль Мицуэ исполнила Марико Ириэ, окончившая курс С. Д. Черкасского в Санкт-Петербургской Театральной Академии. Именно у актрисы возникла идея создания спектакля по пьесе Иноуэ Хисаси «Жизнь с отцом». Это художественное произведение, в котором автор использовал фрагменты записанных им подлинных историй людей, переживших взрыв.

В Японии эта пьеса репертуарная, востребованная, поэтому актриса хотела рассказать эту историю именно в России. Марико предложила роль отца Мицуэ своему однокурснику Филиппу Могильницкому, а тот в свою очередь нашёл режиссёра Евгению Богинскую, заканчивавшую курс В. М. Фильштинского. Для Марико было важным то, что режиссер была в Японии и знакома с японской культурой.
В результате объединения этих неравнодушных к человеческой истории и памяти людей в конце мая 2016 года состоялась премьера этого спектакля в «Этюд Театре» на «Площадке 51». Сейчас спектакль идёт в арт-пространстве ДК «Громов».

Действие начинается с пронзительного звука саксофона. Это играет Такэдзо, отец Мицуэ, сидя на табурете вне дома. Пространство дома обозначено белой линией наполу (художник Ильшат Вильданов). Внутри очерченного квадрата кухня, коридор и комната. Из предметов – кухонный столик с посудой, циновка, дверь – ширма, создающая атмосферу японского домика, деревянные сандалии и чемодан, который приносит Мицуэ. Каждый шаг девушки выверен, движения отточены, при ходьбе руки по швам. Она старается жить уединённой, лишённой радости жизнью. Этот нетипичный для молодой девушки выбор подчёркивается неестественностью её движений.

В постановке действуют те же правила, что и в японской культуре. Прикосновения и объятия даже с родственниками под запретом. Отсюда вытекает форма существования героев на сцене и такая организация пространства, которая позволяет соблюдать условности японского этикета и поведения. Почти во всех мизансценах герои находятся на расстоянии друг от друга. Но эта форма общения не мешает пониманию того, что отец и дочь очень близки.

Несмотря на то, что Мицуэ и Такэдзо лишь раз отступают от заданных правил и усаживаются бок обок на чемодан, между ними чувствуется любовь и забота. Оте ц переживает за дочь, хочет, чтобы та жила насыщенной жизнью, чтобы радовалась, влюблялась. Но Мицуэ это не подходит. Прошло три года после взрыва. Девушка очень строга к себе и запрещает испытывать любые чувства и обрекает себя на одиночество. Такэдзо всяческими увещеваниями пытается до неё достучаться (не только разговорами, но и буквально стучит ей пару раз по голове), но большее ему непод силу, ведь он погиб при взрыве. Такэдзо приходит к Мицуэ тогда, когда ей становится страшно. Например, во время грозы. Или когда Мицуэ влюбляется.

Всё действие происходит в доме Мицуэ, поэтому на ней простая домашняя одежда: чёрные брюки и белая блузка, а позже – платье. Такэдзо в исполнении Филиппа Могильницкого предстаёт сначала в кардинально отличающемся от сдержанного японского стиля облике. На нём белый костюм, клоунский нос и солнечные очки; ярко красная вязаная шапка завершает образ сказочного хипстера-интеллигента.

Во время действия выясняется, что подобная шапка вместе с таким же ярко красным нагрудником (детским слюнявчиком), который однажды появляется на Такэдзо, отличает божество Жизо. Поведение отца сопрягается с миссией Жизо, который, по легенде, защищает детей, оберегает их, а заодно является их проводником в подземный мир. Конечно, божеству не пристало соблюдать нормы поведения, ему не присуща японская сдержанность. И Такэдзо, подобно божеству, ведёт себя свободно от мирских условностей. Но позже всё же облачается в простое серое кимоно, как велит этикет и аскетичная обстановка дома Мицуэ.

Такэдзо предлагает Мицуэ обратить внимание на одногомолодого человека. Его имя Кино Чито Сан. Он не случайно подошёл в библиотеке именно к ней, наверное, она ему понравилась. Какие ещё могут быть причины, ведь Мицуэ, в отличие от других библиотекарей, не улыбчива и не любезна с посетителями? Мицуэ опровергает утверждение отца. К тому же, ей нельзя влюбляться. Словно не замечая настрой дочери, Такэдзо продолжает вести задушевные беседы с Мицуэ, говоря при этом, как шоумен, в микрофон. Возможно, так лучше слышно, если говоришь из мира духов.

Начавшийся на японском языке спектакль мгновенно овладевает вниманием зрителя. Два языка подчёркивают реальность истории и подключают к сопереживанию Мицуэ, которая занимается обычными делами: готовит ужин или репетирует сказку для детского кружка в библиотеке. Но девушку не оставляют гнетущие воспоминания. Во взрыве погибли её отец и друзья, она осталась совсем одна и чувствует свою вину в том, что её любимые люди погибли, тогда как она чудом, присущим сказке, выжила. Героиня хочет любить, но боится полюбить снова. Такэдзо предлагает измучившейся Мицуэ говорить о случившемся, а не хоронить в себе все слова и себя заодно. «Твои слова, сразу вознесутся до небес и превратятся в радуги, так что никаких доказательств твоей вины не останется. Слова, исходящие из твоих уст, сразу подхватываются ветром и разносятся во все стороны света».

Несмотря на серьёзность темы, спектакль смотреть легко. Манипуляции над чувствами зрителей не происходит, нет нагнетания зловещей атмосферы, мрачности, а наоборот, много моментов по-настоящему светлых. Например, во время дождя из гороха становиться свежо и легко дышится, как после настоящей грозы. Шутки Такэдзо и строгое серьёзное поведение Мицуэ наполняют действие комичными ситуациями. Также «облегчают» тяжёлую тему сценки лицедейства Такэдзо-Могильницкого. Реклама атомной черепицы, как лучшей тёрки для овощей одерживает первенство по креативности копирайтера в красной шапке. Эти юмористические вставки оттеняют трагедию.Смешные, стилизованные под персонажей мультфильмов, деревянные фигурки людей располагаются на пропускающей свет ширме. Это театр теней визуализирует картину мира с двумя солнцами, которые вспыхнули над Хиросимой в то утро, 6 августа. Такэдзо знает, что нужно превратить страшную историю в сказку, чтобы не было так страшно, и можно было извлечь важные уроки.

Мицуэ держит в руках атомную черепицу и говорит о взрыве. Она срывается и с надрывом кричит о произошедшей трагедии. Произнося слова во второй раз, её голос звучит чуть спокойней. Постепенно с каждой новой фразой она говорит о событии, терзавшем её, всё более отстранённо. Так об исторических древностях рассказывают в музее экскурсоводы. Наглядная иллюстрация того, как событие постепенно перестает быть трагедией и болью и становится историческим фактом, занесённым в учебники. Или – как для Мицуэ событие становится частью жизни, неотделимым от неё. Но благодаря любви и заботе родного человека, становится возможным снять с себя груз вины и жить дальше.

Сверхидея спектакля заключается в создании пространства диалога, разговора «на заданную тему» (не достаточно помнить и молчать), который послужит (по надеждам создателей) на то, чтобы в мире больше не взорвалась ни одна бомба. Диалог в честь памяти, а недля того, чтобы указать пальцем на виновного. В спектакле только однажды можно услышать ноты обвинения, когда Такэдзо в эмоциональном запале исключительно по-русски (то есть, подкрепляя речь всем известным могучим словом, которое обретает вес, только когда звучит оправданно) высказывается о том, как такое вообще было возможно, чтобы люди так поступили с людьми.

Осознавая, что в этой истории рассматривается трагедия лишь одной семьи, а таких семей, пострадавших от двух взрывов, более двух тысяч, вряд ли возможно реально себе представить, как это было в Хиросиме, а чуть позже в Нагасаки. Сейчас информации о взрывах очень много, при желании её можно найти и прочитать. Существуют документальные фильмы и фотографии. Но всё, что нам доступно – это спектр эмоций и чувств от ужаса до сочувствия и умозрительное понимание. Слишком самоуверенно думать иначе.

Потому особенно важно говорить об этом, как предлагает Такэдзо. Тогда слова разлетятся во все стороны света. Люди будут знать и помнить. И будет жизнь и мир. Всё зависит от нас.

Не сразу понимаешь, что спектакль заканчивается. Долго не звучат аплодисменты. Действие погружает в себя и заставляет подменить реальность происходящимна сцене. Спектакль долго не отпускает, и мысленно возвращаешься к нему снова и снова.

Эта «Сказка для взрослых» даёт возможность посмотреть на всё случившееся в 45-м чистыми детскими глазами, прочувствовать душами, не знающими о политике, не принадлежащими ни к каким партиям и группам, кроме одной – человеческой.

 
(Фото: Анна Городянская)