«Кронштадтские истории  – 3. Замедленность» 

В. Мервич. «Экстракт кронштадтского пейзажа в абстрактной форме», 2014

Остановиться, замедлить движение взгляда, настроить слух на тишину, вслушаться в себя, начать спокойное размышление. Такой камертон задает выставка «Кронштадтские истории», организованная Северо-Западным филиалом Государственного центра современного искусства в Музее печати. Она включает работы художников из разных стран, которые с 2014 по 2018 год были созданы участниками арт-резиденции в Кронштадте, и является третьей по счёту в череде отчётных выставок резидентов. 

Начавшая свою работу в 2001 году, арт-резиденция является флагманским проектом ГЦСИ в северо-западном регионе, предоставляя возможность художникам со всего мира осуществить творческий проект в рамках различных видов искусства.

На выставке в Музее печати представлены работы художников из России, Бельгии, Италии, Японии, США, Норвегии и т.д., выполненные в жанрах фотографии, видео- и аудиоинсталляции, объекта. Каждое из произведений является визуальным результатом рефлексии автора на тему пребывания в городе-острове, наблюдения за жизнью в нем и меняющейся жизни в себе, размышлений о времени, памяти, культурных разрывах, изоляции, застывшем мгновении и неуловимом ощущении вечности.

Кураторами «Кронштадских историй» выступили Елена Губанова и Лидия Грязнова, которым из множества проектов, осуществленных резидентами, удалось собрать по-настоящему складную, цельную выставку, удивительно насыщенную при всей ее камерности.

И кажется, что размещение экспозиции в пространстве скрипучих полов, исторических интерьеров и запаха ушедших времен лишь добавляет соли в тему замедленности, выбранную кураторами в качестве ключевой.

За глубоким медитативным погружением приходите в Музей печати до 2 сентября с 11:00 до 18:00. По вторникам музей работает до 17:00, среда – выходной.

Выставка работ Н. И. Кульбина

Н. Кульбин. «Солнечная ванна», 1916

В Михайловском замке открылась выставка, приуроченная к 150-летию со дня рождения Николая Ивановича Кульбина (1868-1917) – разнообразно одаренного человека, который был одновременно врачом, действительным статским советником, идеологом авангарда и незаурядным художником.

Пожалуй, наибольшую известность Кульбин приобрел именно как видный деятель, активно поддерживавший авангардное культурное наступление. Имея уникальное художественное чутье, Николай Иванович стал организатором первых выставок нового искусства в России, издал ряд теоретических работ, посвященных поискам нового в искусстве и театре. Будучи знакомцем В. Кандинского и А. Шёнберга, Николай Иванович помогал оформиться талантам А. Кручёных, В. Каменского, В. Хлебникова, А. Лентулова, братьев В. и Д. Бурлюков. В 1914 году Кульбин привез в Петербург Филиппо Томмазо Маринетти – икону итальянского футуризма, идеями которого (хотя и с оговорками) вдохновлялись представители набиравшего силу русского авангарда.

Завсегдатай «Подвала бродячей собаки», где в период с 1911 по 1915 гг. собирался цвет Серебряного века, Кульбин и сам не остался в стороне от творчества. Выставка в Инженерном замке дает вполне объемное представление о Кульбине-художнике, который, хотя и уступает по степени дарования первым фигурам русского авангарда, но, тем не менее, заслуживает внимания.

В живописных работах Николая Ивановича в значительной мере напоминают о себе творческие поиски импрессионистов и постимпрессионистов. Свежесть красок, контрасты локальных цветов – то звенящих легкостью пастелей, то слегка будоражащих глаз возросшей интенсивностью, – намеренно небрежный мазок, обнажающаяся плоскостность изображения, пейзажная тематика. Все это сближает Кульбина с французскими художниками рубежа XIX-XX веков. Любимым же его приемом становится оставление частей холста не закрашенными, так что тон и фактура основы оказываются полноправными средствами достижения художественного эффекта.

Вкус к красочной восточной экзотике сказывается в эскизах театральных декораций Кульбина, в которых неожиданные цветовые сопоставления, их безапелляционная жизнерадостность, кажется, достигают апогея.

Весьма интересны и в некотором отношении более радикальны графические произведения Николая Ивановича, в обилии представленные на выставке в виде точно-хара ктерных, линейно-заостренных портретов современников и рисунков к футуристической книге Кручёных «Взорваль».

Несмотря на тесное общение с бунтарями-новаторами, такими, как Малевич, Хлебников, Кручёных, сам Кульбин придерживался куда более умеренных позиций в творчестве. Его работы оставляют, пожалуй, приятно-ностальгическое впечатление, создавая атмосферу лирической неспешности, время от времени напоминая о былых бурях авангарда.   

Экспозиция произведений Н. И Кульбина доступна к просмотру в Михайловском (Инженерном) замке до 29 октября. Расписание работы Музея: воскресенье, среда, пятница, суббота – с 10:00 до 18:00, понедельник – с 10:00 до 20:00, четверг – с 13:00 до 21:00, вторник – выходной.

Текст и фото: Мария Харитонова, искусствовед, культуролог, автор проекта «Искусство вместе» 

Фото обложки: Д. Ишии. «Горизонт матрёшки», 2016

Куратором проекта, организованного совместно с Фондом содействия развитию современного искусства RuArts, выступил фотограф и граффити-художник Алексей Партола. По его словам, выставка стала своего рода продолжением выпущенной им несколько лет назад книги «Части стен», для которой 25 уличных художников со всей России подготовили авторские холсты размером 1х1 метр. Эти холсты, отснятые на пленку и затем в качестве фотоверсий помещенные в альбом Партолы, задумывались как камерные образцы уличного искусства, которое, с одной стороны, доступно всем, а с другой – может быть легко пройдено мимо, оставшись не замеченным.

По-видимому, эксперимент с квадратными холстами должен был стать вызовом для уличных художников, привыкших работать с куда более масштабными пространствами. И, кроме того, сам тип их творчества так или иначе выражает протест против каких бы то ни было ограничений Но, чтобы соответствовать формату предложенной Партолой фоторепрезентации, стрит-артисты должны были создать емкий аналог собственного высказывания, который бы сохранял основную специфику их авторского почерка.

Похожий процесс перевода стены (забора, вагона, моста и т.д.) в формат, соответствующий галерейной экспозиции, произошел и в контексте манежной выставки. При этом, каждый из приглашенных художников по-своему транспонировал «рабочее» пространство улицы: кто-то на тот же холст, кто-то – в инсталляцию, кто-то – в скульптуру.

Своеобразным прологом к экспозиции стал проект Алексея Партолы «Тоннель: Калининград – Петропавловск-Камчатский». Он включает в себя видео и фотографии, в которых художник обнажает остро-фактурную телесность городских пространств. Она предстает то сырой и аморфной, зияющей пустотой разбитых окон и рассыпавшейся кирпичной кладкой, то ясно себя артикулирующей, утверждающей собственную форму посредством нанесенных художниками граффити-«татуировок».

Алексей Партола «Тоннель». Фрагмент

Эта городская телесность, однако, проявляет себя не только фотоотпечатками на бумаге, она внедряется в музейное пространство своей нарочито материальной бытийностью. Так, большая часть фотографий снабжена рамами, изготовленными из материалов, репрезентирующих современный город, таких, как железобетон, цемент (с облупившейся штукатуркой), фанера, металл.

Сразу за «Тоннелем» Партолы следуют «классические» шрифтовые граффити, выполненные в реальном масштабе стены. А далее концепт «стена как холст» обретает зеркальную формулировку: живописные холсты становятся в руках уличных художников новыми версиями стен, на которых они пытаются создать эквивалент своих работ. Иногда он точен и буквален, как, например, у Вадима Нука, иногда насмешливо-рефлексивен, как у Turbo, «повторившего» одну из своих стен на экране смартфона, с помощью которого чьи-то руки делают фото этой самой стены.

Но некоторые из приглашенных Партолой стрит-артистов пошли иным путем, предложив зрителям не аналоги своих уличных работ, а разного рода живописные рефлексии. Среди них особенно удачными показались холсты Akue. На одном из них иронично обыгрывается галерейное экспонирование граффити-композиции с этикеткой сбоку и ситуация ее обсуждения «зрителями», унаследовавшими ее морфогенетику. Другая работа Akue – очевидный парафраз на абстракции Герхарда Рихтера, демонстрирующий не только качественную профподготовку художника (и в чисто «ремесленном» и в интеллектуальном отношении), но и сходство ДНК уличного и «высокого» искусства.

Akue

Художники Sam и Aber включили свои живописные холсты в специально подготовленное пространство, в результате чего получились впечатляющие эффекты не без налета оп-арта. В работах обоих художников холсты оказались как бы не замеченными в процессе нанесения рисунка на стену: начинаясь на стене, он переходит на холст и вновь возвращается на стену. В итоге происходит оптическая игра плоскостей, уровней, объемов, которая в проекте Sam’а усиливается геометрической сложностью архитектуры стен.

Попытка преодоления границы между улицей и музеем и адаптации последнего к условиям реального процесса создания стрит-арта обернулась любопытным экспериментом в контексте двух проектов, размещенных перед лестницей на второй этаж ЦВЗ.

Один из них представляет собой тонкую прозрачную «стену» от пола до потолка, покрытую подтеками алой краски. Рядом с ней висит лист бумаги с эскизом проекта, который по задумке автора (Женя 0331С) должен был выглядеть совсем иначе. В силу случайности краска, которая наносилась художником из огнетушителя прямо в здании Манежа, растеклась по скользкой поверхности, вместо того, чтобы лечь на нее ярким цельным пятном. В ситуации улицы художник нашел бы другую стену, чтобы все-таки создать изображение согласно замыслу. Но в условиях работы в музее, где он, по сути, не имел права на ошибку, Женя был вынужден оставить работу такой, какой она получилась. Однако, в сравнении с изначальным замыслом, «стена» вышла, как кажется, куда интереснее и уж точно драматичнее.

Женя 0331С

Получается, что ситуация ограничения, которое обычно накладывает на художника работа для музейной/галерейной институции, в данном случае оказалась весьма продуктивной в творческом отношении. А кроме того, зритель смог познакомиться с результатом (пусть и «ошибочным») живого стрит-артистского процесса.

По обе стороны от «кровавого» проекта Жени 0331С размещены две стены для граффити, покрытые золой. Получена она была в результате реального «fire-show», организованного художниками в стенах ЦВЗ. У каждой из стен посетитель, пришедший на выставку, может попробовать себя в качестве уличного художника, начертав на ней любое слово или изображение. В результате появления все большего количества надписей на стенах образуется своеобразный креативный палимпсест, весьма интересный в плане наблюдения.

Наиболее ярким оказался инсталляционный проект Сциссора на втором этаже Манежа. В выставочный зал перенесли настоящий пол из сочинской квартиры художника, усыпанный граффити его многочисленных друзей и коллег, приезжавших к нему в гости в разное время. Дополненный граффити-диваном и граффити-торшером, а также старым телевизором, пол оказывается центром атмосферного личного пространства, в котором жизнь и творчество неразрывны друг с другом.

Сциссор

Эффектный стёб по поводу тотальной гаджет-зависимости нынешнего поколения получился у московского стрит-артиста Zoom’а, который поместил на стенки трех трансформаторных будок героев броллювской Помпеи. Однако в реалиях современной жизни персонажи Карла Павловича впадают в ужас при виде отнюдь не лавы и пепла, но индикатора почти разрядившейся батареи смартфона, показывающего повергающий в трепет 1%. Степень отчаяния усугубляется при этом зловещей надписью «нет сети».

Zoom

Иронию Zoom’а поддержал в своем проекте Giwe, поместив на темном фоне небольшие гобеленовые картинки с пейзажами и беседками идиллически-дачного вида. «Красоту» картинок подчеркнули сверкающие стразы, наклеенные поверх изображений. Этому наивному «мещанскому» дурновкусию, которое, по-видимому, до сих пор не исчезло с радаров просвещенного современным искусством мира, ухмыляется забавная физиономия: «внутри» нее Giwe и разместил слащавые картинки.

О дадаистских арт-экспериментах в «Частях стен» напоминает работа Алексея Луки, состоящая из старых советских тумбочек, фанерных досок, табуреток, частей ДСП. Некоторые элементы этой конструкции, собранной из дешевых, ненужных, выброшенных предметов и материалов, окрашены в определенные цвета, подобранные с большим вкусом, другие подогнаны под необходимую для общего художественного эффекта форму. Эта работа Алексея Луки – прямая отсылка к его деятельности как уличного «реставратора», спасающего рушащиеся элементы зданий временными поддерживающими конструкциями. В итоге его «спасательных операций» появляются яркие композиции-кластеры, задействующие и преображающие архитектурное «тело» города, в чем усматривается нота непритворной заботы о нем.

Алексей Лука

«Серафим» Алексея Шидловского – парящая в воздухе скульптура, собранная из металла, пластика и фанеры. Отточенные линии, четкие изгибы шести крыльев в варианте трехмерности в воображении зрителя легко претерпевают обратную транспозицию, перемещаясь на плоскость условной стены. В этом отношении стилистика скульптуры кажется вполне органичной сложным линиям граффити-шрифтов, часто заигрывающих с объемом.

Особый драматизм и без того экспрессивной работе Шидловского придало ее непреднамеренное размещение на фоне «стены» Жени 0331С, превращающей серафима едва ли не в ангела Апокалипсиса.

Алексей Шидловский

По словам Алексея Партолы, задачами, которые он ставил, курируя «Части стен», были, во-первых, показ масштабного среза российского стрит-арта в его самобытности и независимости от западных образцов, и, во-вторых, подогрев дискуссии об искусстве, социальном жесте и вандализме в контексте творчества уличных художников. С обеими задачами Партола справился достойно, представив вполне убедительный, репрезентативный проект.

Пригласив для участия в проекте стрит-артистов со всей страны, куратор «Частей стен» намеренно отказался от демонстрации откровенно политических высказываний, перенеся фокус внимания на художественный аспект в работе авторов. В итоге получилась большая качественная выставка, радующая разнообразием проектов и изобретательностью подходов художников не только к самим работам, но и к способам их репрезентации в пространстве Манежа.

Спор о том, искусство это или не искусство, в контексте любого contemporary art, пожалуй, всегда имеет место. Но бесспорно, что представленные Партолой стрит-артистские высказывания горят духом живого творческого акта. Возможно, именно в уличном искусстве с особой силой проявляется желание творчества и рьяное стремление к тому, чтобы оно до краев наполнилось свободой. И ценно, что это творческое бесстрашие способно разорвать рутинную ткань повседневности, заставив прохожих, нередко чуждых какой бы то ни было рефлексии, в какой-то момент замереть в раздумье перед вдруг преобразившимися стеной или забором, мимо которых проходили тысячу раз.

Забавно-провокационным и при этом крайне аутентичным жестом в рамках (точнее, вне рамок) «Частей стен» оказалась расписанная кем-то из уличных художников часть здания, расположенного сбоку от западного фасада Манежа. Этот новоиспеченный мурал, который легко может быть оценен как вандализм, хотя и не является частью проекта, но вполне органично вписывается в него: он подчеркивает настоящую природу стрит-арта, не терпящего, по-видимому, долгого пребывания в пространстве хорошо воспитанной, «с иголочки одетой» институции.*

«Части стен» – актуальная выставка не только потому, что позволяет лучше узнать российский стрит-арт и вывести в галерейный свет талантливых авторов, но и потому, что она позволяет «встряхнуться» довольно консервативному Петербургу. К слову, показательно, что несколько лет назад именно здесь открылся первый в мире Музей стрит-арта: возможно, здоровый баланс между историей и современностью в культуре Северной столицы все же будет достигнут, а город в целом станет еще более привлекательным для творчества.

Текст и фото: Мария Харитонова, искусствовед, автор проекта «Искусство вместе»

Изображение на обложке: Eloom

* Пока материал готовился к публикации, расписанную стену закрасили. 

Ар-деко. Книги из собрания Марка Башмакова

Ф.-Л. Шмид, Г. Миклош. «Одиссея», 1933

Книжнографическая роскошь и великолепие царят в Двенадцатиколонном зале Эрмитажа: в нём представили обширную экспозицию книг и журналов, созданных в первой половине XX века в эстетике ар-деко.

Предложенные зрителю экспонаты в полной мере отражают многообразие и разноречивость стиля, который трудно свести к какой-либо единой устойчивой форме. Они разнятся как по манере исполнения, так и по сюжетам и характеру изданий. Так, сопоставить эстетику ар-деко со стилем модерн, который он наследует, позволяют изысканные круглящиеся витиеватости книжных страниц, оформленных Альфонсом Мухой и Анри Эмилем Карюше в 1900-х годах. А графические эксперименты известного дадаиста Тристана Тцары, выполненные ближе к середине XX столетия, позволяют поразмышлять над конечной эволюцией стиля. Между ними – ар-декошная «классика» 1920-1930-х с ее удлинёнными формами, склонными к геометрично-правильной изысканности, которая нашла себя в листах Жоржа Барбье, Франсуа-Луи Шмида, Густава Миклоша и других мастеров.

Остается лишь удивляться тому, насколько был обширен круг интересов художников, оформлявших печатные издания. В область их внимания попадают и античные мифы, и библейские легенды, и сюжеты из художественной литературы – книг Лафонтена, Киплинга, Готье. Разумеется, не остаётся «за кадром» и мода – область, в которой вкус ар-деко к дороговизне, утончённой роскоши, чистой эстетике проявил себя в полной мере.

Примечательно, что среди авторов, чьи работы включены в экспозицию, можно найти не только «чистых» мастеров-графиков, но и прославленных художников-живописцев: Анри Матисса, Рауля Дюфи, Мориса Дени. Их творчество в контексте livre d’artiste («книги художника») вызывает, пожалуй, не меньшее восхищение, чем то, что было создано ими на живописном поприще.

Посетителю Двенадцатиколонного зала представится возможность насладиться не только изысканностью форм, утончённостью и аристократичной точностью линий, но и роскошными колористическими решениями, которые удалось найти авторам – «архитекторам книги». Не иначе, как драгоценностью воспринимаются сопоставления глубокого чёрного и мерцающего плотно-золотого, гранатового и звеняще-синего, пастельно-розового и золотисто-оранжевого цветов, встречающихся на страницах этих уникальных изданий.

Одним словом, настоящая арт-трапеза для эстетов всех калибров. Не пропустите.

Выставка книжной графики из коллекции Марка Башмакова (академика РАО, доктора физико-математических наук) открыта до 16 сентября. Расписание работы Эрмитажа: вторник, четверг, суббота, воскресенье 10:30 – 18:00, среда, пятница 10:30 – 21:00, понедельник – выходной.

 «Урок рисования»

Рисунок Маши Ша

Диалог поколений, развернувшийся в поле художественного рисунка, организовала галерея Namegallery. В просторном, светлом пространстве выставочного зала разместились рисунки-реплики мэтров 1960-х годов и ответы на них молодых петербургских художников.

Показанные куратором Александром Боровским графические работы выводят на поверхность ряд вопросов, связанных с проблемой традиции в искусстве: о следовании ей, консервации, о её творческом претворении или протестующему отказу от неё.

Нетрудно догадаться, что художники старшего поколения – Давид Боровский, Борис Власов, Александр Сколозубов – выступают, скорее, в роли хранителей традиции. В их письме чувствуется уверенность знающей своё дело руки, прочерчивающей подвижные, но устойчивые линии, а тематика рисунков (бытовая зарисовка, спортивный или концертный эпизод, пейзаж) воспринимается как вполне привычная и характерная для графического искусства.

Ответы молодого поколения на маститые реплики предшественников оказались пылкими, ревниво-своенравными, динамичными. Александр Цикаришвили пишет близкие эстетике стрит-арта цветные портреты молодёжи, жаждущей свободы и самовыражения, немало иронизируя по поводу постулатов традиционного искусства. Леонид Цхэ рассказывает пронзительные личные истории с помощью линий и штриховки, полных нерва и «небрежной», ломаной экспрессии, за «кулисами» которой, тем не менее, угадывается добротная академическая выучка. А Маша Ша экспериментирует не только с типом линии-изображения, которая оказывается самой прихотливой из показанных на выставке, но и с самой основой: бумага под ее «пером» сжимается, мнётся, скатывается, подчёркивая физиологическую ноту в изображениях, которые воспринимаются рефлексией состояний и предчувствий.

Приходите послушать/посмотреть этот визуальный диалог в Namegallery (Б. Конюшенная, 2, 3 этаж) до 27 июля. Галерея открыта по будням с 11:00 до 19:00, по выходным визит осуществляется по предварительному звонку.

«Архиграфия»

С. Журавлёв, «Архиграфия»

К весьма любопытной эстетической практике, нашедшей место в работах молодого архитектора и художника Степана Журавлёва, можно прикоснуться в выставочном крыле музея «Эрарта». Чтобы создать нужный ему образ, Журавлёв объединяет несколько компонентов, имеющих отношение к разным видам искусства. В результате появляются работы, которые можно описать как аналоговые фотографии архитектурной графики. Так, фотография, графика и архитектура оказываются вовлечены в одно силовое поле.

Замысловатые архитектурные формы, в которых правит бал сложносочинённая геометрия, скорее фантастичны, нежели реальны. Художник переносит их фотоизображения на холст или стекло. В первом случае он, как правило, дополняет эту фотографическую «архиграфию» цветом, идущим из «глаза» проектора, создавая спокойную медитативную игру оттенков, изменение которых создаёт иллюзию меняющихся форм изображения. Во втором случае Журавлёв наклеивает стеклянные фотовырезки на загрунтованную поверхность, в результате чего изображение-аппликация получает некоторый условный объём и внутреннюю интенсивность, нарождающуюся в процессе столкновения фактур.

В отдельном зале кураторы выставки разместили зависшую в воздухе медиаинсталляцию художника, представляющую собой объёмный ломаный каркас из покрытых белой краской деревянных треугольников. На помещённую между их рёбрами сетку проектируются светоцветовые пятна, сменяющие друг друга под космо-медитативный саунд.

Журавлёв то и дело приводит посетителя в замешательство, перетасовывая и соединяя различные медиа, создавая некое синтетическое художественное пространство. В нём графическая линия рисует архитектуру, фотография запечатлевает ее, оставляя следом на холсте или стекле, светоцвет проектора преображает ее и меняет форму, а саунд погружает ещё глубже в переживание этой странной, заигрывающей с будущим, архитектуры-архиграфии.

Выставку можно посмотреть до 30 июля. Музей «Эрарта» открыт с 10:00 до 22:00, вторник – выходной.

Текст и фото: Мария Харитонова, искусствовед, автор проекта «Искусство вместе»

Фото обложки: С. Журавлёв, «Архиграфия»

         «Осторожно, дети!»

В. Потапов. «Дворик», 2013

Разнообразную палитру образов детства можно оценить на выставке в Музее искусства Санкт-Петербурга XX-XXI вв. Масштабная экспозиция сложилась из произведений, созданных петербургскими художниками, начиная с середины прошлого столетия. Все они представили свой взгляд на детей и детство, в результате чего получилась весьма разноречивая, побуждающая к размышлению, картина.

Пожалуй, самые светлые образы оказались собраны на первом и втором этажах Музея. Сцены тихого уютного быта, семейных посиделок, игр, детских мечтаний в саду или на берегу реки по-настоящему трогательны. Они побуждают взрослого зрителя к воспоминаниям о детских годах беззаботной радости, живого, непосредственного ощущения жизни, предвкушения чего-то необыкновенного. Таковы, к примеру, картины «Лето» (1971) Виталия Тюленева, «Воспоминания о Волге» (1992) Глеба Савинова, а также миниатюрный скульптурный портрет Вадима Трояновского «Внук Миша» (2006), в котором художнику удалось тонко передать момент заигравшего на лице ребёнка удивления.

Однако уже в начале экспозиции в работе некоторых художников достаточно ясно проявляются тревожные, рождающие внутренний дискомфорт ноты. Таковы картины Олега Целкова, написавшего лица членов «Семьи» (1988) в виде одинаковых, подвешенных на гвозди масок, а также Алексея Сундукова, затронувшего в картине «Букет. Проказа» (1983) тему «прокажённой» личности, и Елены Бочаровой. Одна из работ последней – «Пожиратели груш» (2018) – поражает своей отталкивающей грубостью, безумством монструозно показанных детей, жадно поглощающих фрукты.

Постепенно нагнетаемая тревожность во всей силе разворачивается на третьем этаже выставки, достигая апогея на четвёртом. Художники представляют реальность детства, предъявляя взрослому зрителю ее настораживающие, деструктивные свойства. Так, например, Ирина Дрозд в портрете из серии «Маленькие травмы» (2010) показала слёзы девочки, уже начавшей становиться нимфеткой, а в картине «Игра» (2017) представила зрителю образ мальчика, не достигшего ещё возраста подростка, в заячьих ушах, какие надевают на детском утреннике. Однако в руке его – пистолет, а в нагловатой позе и взгляде с прищуром – скрытность приметившего добычу хищника.

Некоторые работы, представленные на выставке в МИСП, оказались чрезвычайно интересны с точки зрения оригинальности найденной техники. Среди этих работ можно выделить, например, картины-объекты Владимира Потапова, использующего в качестве основы под масло несколько слоёв органического стекла – плексигласа, – в результате чего получаются объёмные многослойные изображения. Удачной показалась и находка Егора Плотникова, создавшего серию «Non finito» (2012) при помощи дерева, бумаги, акрила и масляной пастели, которые соединились в сложносочиненённую материальную основу для произведения, усиливая его воздействие на зрителя.

В целом выставка в МИСП – возможно, слишком объёмная – заставляет со стороны взглянуть на то, что происходит с детьми и что часто ускользает от замыленного взора уставшего родителя. «Осторожно, дети!» – название, как взывающее к предельной внимательности и чуткой заботе, так и предупреждающее об опасности: образы детей и детства, показанные художниками, подчас поистине устрашают.

Но чья в том вина?

Выставка «Осторожно, дети!» продлится в Музее искусства Санкт-Петербурга XX–XXI вв. (наб. канала Грибоедова, 103) до 15 июля. Часы работы Музея: вторник, четверг, пятница с 14:00 до 20:00, среда с 14 до 21:00, суббота, воскресенье с 12:00 до 20:00, понедельник – выходной.

Современное российское искусство. Из собрания Нового музея Аслана Чехоева

К. Рагимов. «Пьета», 2008. Фрагмент

Новый музей, что на Васильевском острове, в очередной раз порадовал качественной, запоминающейся выставкой. На этот раз кураторы собрали представительную экспозицию современного российского искусства (с середины 1990-х до середины 2010-х), в основу которой легли произведения живописи, фотографии и керамики из собственной коллекции Музея.

Выбранная стратегия, нацеленная на безусловное качество произведений и значимость имён авторов, не подвела: зритель имеет возможность получить достаточно ясное представление о последних десятилетиях в отечественном искусстве по немногочисленным, но весьма показательным работам наиболее известных художников.

Так, на выставке можно увидеть одну из великолепных «тряпочек»-«горизонтов» Тимура Новикова, эскиз, выполненный в акриле и карандаше, к картине «Гребцы» Георгия Гурьянова, серию фотографий-перевоплощений Владислава Мамышева-Монро, примерившего на себя роль культовых персоналий от Нефертити до Шерлока Холмса. Кроме того, кураторы представили публике и работу «Затмение» Виталия Пушницкого, в которой тандем живописи и люминесцентной лампы создаёт полный проникновенной, вдумчивой экспрессии образ.

Особенной удачей для тех, кто решит прийти в Новый музей в ближайшее время, станет возможность познакомиться с работой Дмитрия Гутова из серии «Заборы», в которой он с помощью металлических лент воспроизводит слова из темпераментного письма Бетховена, адресованного «бессмертной возлюбленной». Несмотря на то, что лист из письма в исполнении Гутова превышает человеческий рост, он всецело передаёт интимность бетховенского послания благодаря особой ажурной игре теней, которую отбрасывают на белую основу металлические прутья.

Впечатление, приближающееся к тому, что возникает перед одноимёнными творениями Микеланджело, производит живописная «Пьета» Керима Рагимова, также включённая в экспозицию и помещённая кураторами между двух работ Григория Майофиса – тревожных, щемяще страшных (потому что про смерть рядом), «говорящих» сдержанным, приглушённым голосом, как солдат, нехотя рассказывающий о войне.

Среди других ярких имён представленной коллекции – Ольга Тобрелутс, Иван Сотников, Алексей Беляев-Гинтовт, Павел Пепперштейн.

Много важного и разного представили кураторы на текущей новомузейной выставке, что действительно достойно быть увиденным и осмысленным.

Посетить выставку можно до 2 сентября. Новый музей Аслана Чехоева (6 линия В. О., 29) открыт со среды по воскресенье с 12:00 до 19:00.

Текст и фото: Мария Харитонова, искусствовед, автор проекта «Искусство вместе»

Картины на обложке (справа налево): К. Рагимов. «Пьета». 2008. Г. Майофис. «Дом горит, часы идут». 2008. К. Батынков. «Останкино». 2007

«SPB 2103» в «Манеже»

«SPB 2103», кадр видеоинсталляции. Фото: М. Харитонова

Вспомнить историческое прошлое, осмыслить настоящее, подумать о будущем города на Неве предлагают организаторы выставочного проекта «SPB 2103», посвященного градостроительному дискурсу Санкт-Петербурга. Организаторами проекта стали университет ИТМО и ЦВЗ «Манеж», главным куратором – Мария Элькина. К участию в проекте были привлечены ведущие российские и зарубежные архитекторы, фотографы, художники и критики.

Одну из частей этого медиаэксперимента составляют исторические карты и панорамы Петербурга, фотографии и гравюры, по которым можно реконструировать в воображении бывший когда-то облик города, отметить в нем любопытные детали. Кроме того, интересны и представленные масштабные видеопанорамы не только Северной Венеции в ее историческом амплуа, но и архитектурные планы Амстердама, Берлина и других европейских городов, а также картографические виды Версальского парка, предложенные для анализа и сравнения.

Другая часть выставки посвящена рефлексии настоящего, которая представлена, в частности, видеопроекциями фоторабот Александра Грановского, исследующего топографику города в ее тенденции к повторению, воспроизведению одних и тех же форм-пространств, тянущейся из советского прошлого. Так, Грановский предлагает разные варианты фототрио, в которых на каждой из фотографий запечатлены разные части города, кажущиеся, однако, идентичными.

Кроме того, авторы «SPB 2103» предложили посетителям ознакомиться с разного рода высказываниями о судьбе города, принадлежащим представителям современной архитектурной, художественной, экономической и политической сцены, которые раскрывают различные грани градостроительной дискуссии о Петербурге, а также познакомиться с неосуществленными строительными проектами.

Важной в контексте выставочного проекта стала и интерактивная составляющая. Так, на первом этаже Манежа можно проверить свою архитектурную память и проявить созидательные способности в попытке «собрать» Петергофский дворец на большом интерактивном планшете или создать новое здание на свой вкус. Кроме того, у посетителей будет возможность опробовать себя в качестве градостроителя-стратега, управляя роботами.

На втором этаже выставочного пространства представлены эксперименты молодых архитекторов, которые предложили свой взгляд на развитие города, который, являясь самым крупным в мире объектом охраны ЮНЕСКО, во многом остается «тяжелым на подъем» в отношении инноваций, но, тем не менее, требует осуществления новых архитектурных решений, которые бы помогали ему развиваться. И решения эти существуют, однако большей частью в виде виртуальных компьютерных проектов. Проблема их реализации – также в поле исследований архитекторов.

Существенной составляющей медиапроекта «SPB 2103» стали видеолекции ведущих архитекторов, историков и критиков – Сергея Чобана, Никиты Алексеева, Льва Лурье, Марии Элькиной и других, – посвященных как историческим аспектам, так и современным проблемам Санкт-Петербурга, его позиционированию и репрезентации во всероссийском и международном масштабе.

Выставка «SPB 2103» открыта до 15 июля. Расписание работы ЦВЗ «Манеж»: вторник с 11:00 до 17:00, в остальные дни – с 11:00 до 21:00 (без выходных).

«В будущее возьмут не всех». Илья и Эмилия Кабаковы

Илья и Эмилия Кабаковы. «В будущее возьмут не всех». 2001. Фото: Культура. РФ

В Главном штабе Эрмитажа продолжает действовать масштабная ретроспектива работ одного из наиболее значимых представителей московского концептуализма Ильи Кабакова, создававшего свои знаменитые инсталляции в творческом союзе с супругой Эмилией. Девять творчески оборудованных комнат-экспозиций предлагают их посетителям погрузиться в многоплановый опыт «советского» с его утопиями, противоречащей им будничной действительности и разного рода эскапизмом. По освоении каждого из этих любопытных пространств складывается общая картина, так или иначе соотносящаяся с названием-утверждением выставки («В будущее возьмут не всех»), которое предлагает зрителю поразмышлять над судьбой искусства и создающих его художников, идеологических перспективах, а также способах бытия человека с самим собой и окружающим миром.

Ретроспектива Кабаковых – отличная возможность познакомиться с одним из важнейших направлений в искусстве XX века, «распробовать» жанр инсталляции в образцовом исполнении и подумать над фундаментальными вопросами жизни в антураже советского.

Выставка открыта до 29.07.2018 в Главном штабе Эрмитажа. Расписание: вторник, четверг, суббота, воскресенье с 10:30 до 18:00, среда и пятница – 10:00 – 21:00, понедельник выходной.

Михаил Рогинский. Избранное

Михаил Рогинский. «Розово-лиловые бутылки». 1978. Фото: М. Харитонова

Галерея «DiDi» представила редкую возможность увидеть работы одного из ключевых фигур российского авангарда второй волны, выдающегося художника-нонконформиста Михаила Рогинского (1931-2004). Выставка получилась лаконичной, но ёмкой: в экспозицию оказались включены произведения, дающие вполне ясное представление об образах и темах, которые для Рогинского были особенно актуальны и сопровождали различные периоды его творческого пути.

Художник запечатлевал жизнь в ипостаси повседневности, в предметах-лицах, у каждого из которых обнаруживалась собственная история, собственная жизнь – то ускользающая, то плакатно себя манифестирующая. Каждая вещь, которую он выписывал с пристрастным живописным вниманием, оказывается дверью, по ту сторону которой скрывается целый мир многообразных жизненных реалий: советских, парижских, московско-переестроечных, но в итоге – просто человеческих.

В образном плане работы Рогинского, с одной стороны, чрезвычайно просты, как прост в своей бытийной простоте стоящий на столе чайник, а с другой – многосложны и таинственны в свойственной им внутренней коннотации «по ту сторону», в тонкой экспериментальной работе художника с фактурой, цветом, формой, материалом, которые преображаются в самоценные сущности. Грубоватый гофрокартон, неровно обрезанные края картин, деревянные рамы-коробки и при этом – мастерски выверенная композиция, продуманные нюансы колорита, изящно включенный в картину текст и образ, провоцирующий движение мысли.

NB: используйте уникальную возможность сопоставить произведения Михаила Рогинского, представленные в галерее «DiDi», с работами Ильи Кабакова и художников движения arte povera в Эрмитаже, а также картинами-объектами Тимура Новикова в Центре современного искусства им. С. Курёхина: это даст более полное представление о художественных поисках не только неофициального советского искусства, но и в целом искусства второй половины XX века.

Выставка произведений Михаила Рогинского открыта в галерее «DiDi» (Большой пр. В.О., 62) до 1 июля. Расписание работы: вторник-воскресенье 12:00 – 19:00, выходной – понедельник.

Текст: Мария Харитонова, искусствовед, автор проекта «Искусство вместе»

Михаил Карасик «Жезл и посох Твой – опора мне!»

«Печаль», 1987-1989

В галерее «12 июля» открылась выставка литографий художника-графика, издателя и куратора Михаила Карасика (1953-2017). Название выставки – «Жезл и посох Твой – опора мне!» – восходит к переводу 22 псалма Давида, выполненному поэтом-авангардистом Анри Волохонским с древнееврейского, оказываясь абсолютно созвучным представленным в экспозиции работам, посвященным сюжетам из Библии.

Фигура Михаила Карасика уникальна не только в контексте российского художественного пространства, но и, пожалуй, мирового: вряд ли кто-нибудь из современных художников мог бы сравниться с Михаилом Семёновичем в степени увлеченности таким весьма редким жанром в искусстве, как книга художника. В этом жанре Карасик начал работать в конце 1980-х годов, наследуя и развивая традиции любимого им русского авангарда 1910-1930-гг., который был предметом его постоянных исследований. Особенностью книги художника, выдающиеся образцы которой были созданы русскими авангардистами М. Крученых, В. Хлебниковым, И. Зданевичем и другими, является ее уникальное оформление, в котором слово, написанное или набранное особым типографским способом, и изображение тесно связаны между собой и образуют единое художественное целое.

Это особое отношение к слову как своего рода драгоценности, выразилось не только в создании Михаилом Карасиком многочисленных малотиражных опусов на стихи Пастернака, Бродского, Хармса, Цветаевой, Гарсиа Лорки, а также на тексты Священного Писания, но и в отдельных литографиях, в которых текст, формально отсутствующий рядом с изображением, тем не менее, как бы слышится «за кадром».

Так, библейские литографии Карасика предлагают зрителю принципиально иной темпоритм всматривания, размышления и пребывания в пространстве, который ощущается при чтении библейского текста. Неспешность фигур, очерченных просто, угловато и даже «грубо», но при этом наделенных предельной выразительностью жеста, их сосредоточенность, внутренняя погруженность, переносят зрителя в иное измерение мышления и чувствования. Да и сам способ создания литографий, при котором художник вручную шлифует тяжелый печатный камень (когда в современных условиях можно легко и быстро напечатать изображение с компьютера), мгновенно дает привкус архаики, древности, которая шла в ногу не со временем, но с вечностью. Примечательно, что рядом с литографиями, посвященными сюжетам исхода из Египта или явления трех ангелов Аврааму, оказались листы, озаглавленные «Плов готовят» или «Курильщики наркотиков», говорящие уже не о древнем библейском Востоке, но о вполне современном, с которым Карасик достаточно хорошо познакомился во время путешествий и нашел там своих мудрецов. Очевидно, что дух библейского текста ощущается художником как живой и актуальный по сей день, а сюжеты Писания в его интерпретации оказываются неожиданно и пронзительно близки мирочувствованию современного человека, с трудом верящего в возможность чудесного лова рыб.

Выставка работ Михаила Карасика продлится до 5 июля. Галерея «12 июля» (наб. канала Грибоедова, 100) открыта во вторник, среду и четверг с 15:00 до 20:00.

Выставка работ Тимура Новикова «Сады Тимура»

«Счастье в садах», 1993 и «Антиной», 1992

Сады из бархатных и парчовых тканей, декорированные цветочными орнаментами, раскинулись в Центре современного искусства им. С. Курёхина. Их создателем стал Тимур Новиков (1958-2002) – культовая фигура на российской творческой сцене 1980-90-х годов, при жизни активно выставлявшийся в Европе и США.

Свой путь художника Новиков начинал в конце 1970-х: сначала в составе группы «Летопись», а затем – объединения «Новые художники». Участники обоих творческих союзов продолжали традиции русского авангарда, связанные с направлениями примитивизма и экспрессионизма. В его пейзажах этого времени отчетливо слышны ноты и живописных партитур Роберта Фалька, которые особо ценились и в своем роде «перепевались» кругом Арефьева.

Однако постепенно Новиков, который был не только художником, но и автором и участником перформансов, театральных постановок, а также концертов «Поп-механики» и группы «Кино», теоретиком, писателем, куратором, создателем первых в России рейвов и просто неустанным «генератором» новых идей, постепенно приходит к предельно ясному и лаконичному, «знаковому» художественному языку, деля картину линией горизонта на две части и помещая на ее поверхности, как правило, одну-две фигуры. При этом в качестве «холста» Новиков все чаще использует куски ткани. Иногда он соединяет два тканевых полотна разных цветов, иногда обходится одним, но в обоих случаях Новиков мастерски создает эффект огромного, бесконечного пространства, в котором крошечные фигуры – дома, самолета, дерева – кажутся какими-то до болезненной трогательности хрупкими.

«Рыбы», 2000

А затем он приходит к неоакадемизму как (утопическому/иллюзорному) пристанищу Прекрасного и Возвышенного – категорий, давно отвергнутых модернизмом, создавая те самые орнаментальные парчи и бархаты, в центре которых в бисере и виньетках помещает образы амуров и аполлонов наравне с легендарными мечтателями и рыцарями-эстетами Оскаром Уайльдом и Людвигом Баварским.

Эти странные в прямом смысле полотна, в которых при желании можно увидеть лишь пародию на «классику» и китч, тем не менее, поразительно, почти по-детски искренни в желании художника обрести утерянный рай прекрасного образа, которым можно просто наслаждаться, устремляясь в цветущие заоблачные дали.

Выставка, приуроченная к 60-летию Тимура Новикова, продлится в Центре Курёхина (Лиговский пр., 73) до 14 октября. Расписание работы Центра: понедельник – суббота с 11:00 до 20:00.

Текст и фото: Мария Харитонова, искусствовед, автор проекта «Искусство вместе»

Картина на обложке: М. Карасик «Исход», 1989. Триптих