175 лет со дня рождения Жюля Массне
Belle Époque – Прекрасная эпоха, славное времечко с конца XIX века вплоть до начала Первой мировой. С трепетом и ностальгией вспоминали этот период те, кто видел его своими глазами. Сравнительное благополучие, что воцарилось тогда в мире, буйный расцвет почти всего на свете, прогресс науки, техники, философии, медицины, общественных движений и, конечно же, культуры и искусства.
Например, в садах музы Эвтерпы тогда созревали особые плоды. Одним из самых изысканных может считаться великолепный дар Жюля Массне, который стал одним из ярких воплощений Belle Époque. Со дня рождения этого композитора исполнилось 175 лет.
Кто-нибудь из соседей семейства Массне, живущих в городке Монто, мог бы сказать: «Дааа, мсье Массне, а ведь Ваш младшенький – Жюль – совсем на Вас не похож. Речь не про внешность, это пока непонятно. Но просто Вы, Алексис – такой деловой и рациональный господин, а Жюль витает в облаках и думает только о музыке. Даже больше, чем Ваша жёнушка – мадам Аделаида. Она, хоть и предана искусству, всё же успевает и за домом следить, и четверых детишек растить…»
Действительно, мадам Массне с домашними обязанностями управлялась блестяще, да ещё и мужу – промышленнику и торговцу – успевала немного помогать. Но при этом она выкраивала время, посвящая его занятиям живописью и игре на фортепиано, которые очень любила. Именно Аделаида стала первой учительницей музыки для сына Жюля, и, восхищённая его очевидным талантом, настояла на необходимости дать отпрыску музыкальное образование. Где? Ну, разумеется, в Парижской консерватории.
Финансовое благополучие семьи таяло вместе со здоровьем её главы, но Жюль учился превосходно, заслуживая громкие аплодисменты коллег и преподавателей, и скоро вышел в «свободное плавание», получая стипендии, призы и зарабатывая самостоятельно – в основном, давая уроки, играя в театре на литаврах и выступая в качестве концертмейстера. Это, конечно, всё равно были крохи, и он ещё долго ходил в «бедных студентах», но позволить себе сидеть на шее у нуждающихся родителей Жюль Массне не мог, да и отца его не стало, когда нашему герою исполнился 21 год.
Однако далеко не всё юному Массне давалось легко. Например, его соученики осваивали орган, чтобы иметь гарантированный заработок, играя в церквях и соборах, а Жюль этот музыкальный инструмент покорить никак не мог. И тут он не стал проявлять настойчивость, уделив внимание тому, что ему больше всего нравилось – сочинению музыки. Результат не заставил себя долго ждать: Массне, закончившего класс композиции, наградили самой престижной консерваторской премией – Римской, с возможностью жить и учиться в Риме.
Современник многих великих коллег – главным образом, старших, Массне был знаком с Берлиозом, Вагнером, Тома… И даже те, кто не знал его лично, отзывались о нём восторженно. Если, конечно, зависть не выпускала коготки. К примеру, Бизе однажды сердечно поздравил Жюля с успехом: «Ещё ни разу наша новая школа не создавала ничего подобного!..» Но потом написал своему другу: «Надо обратить внимание на этого молодца, смотри, он заткнет нас за пояс…» А Чайковский, которому очень понравилась опера Массне «Король Лахорский», писал брату: «С величайшим удовольствием играю эту музыку. Чёрт возьми, сколько у этих французов вкуса, шика!..»
С Францем Листом Жюль познакомился в Риме, и о мнении венгерского виртуоза о младшем товарище можно судить хотя бы по такому случаю. Лист давал уроки Луизе-Констанции Нинон де Гресси – дочери своего богатого покровителя и, уезжая, перепоручил эти ответственные занятия именно Массне. С профессиональной точки зрения наш герой с поручением справился, но… О, сколько их было, подобных историй – о любви, вспыхнувшей между учителем музыки и его юной ученицей! Однако не многие устраивали подобие алтаря своей возлюбленной, а Массне, боготворящий прекрасную Нинон, повесил в своей комнате её портрет и каждый день украшал его свежими цветами. Жюлю повезло – чувства были взаимными, но, конечно, богатый отец не спешил отдавать дочь за малоизвестного и малоимущего молодчика. По счастью, довольно скоро композиторская слава Массне стала расти, и в 24 года он женился на своей Нинон, которая через пару лет подарила супругу прелестную дочку Джульетту.
Хотя наш герой уже не был безвестным и познал первые успехи, основные заработки ему приносило преподавание, что заставило его выстроить строгий распорядок: вставать рано – чтобы иметь возможность сочинять музыку: он отдавал этому занятию время с четырех часов утра до полудня. А потом он должен был часов по шесть давать на уроки. Массне всю жизнь, до последних своих дней, много работал, но не тяготился этим, ведь занимался он любимым делом, к преподаванию тоже относился легко, был рад делиться опытом и знаниями, да и принимать любовь и поклонение учеников тоже, чего уж там.
Хотя вообще Жюль был скромным, даже застенчивым человеком, особенно в том, что касалось публичных выступлений. Он так сильно волновался на сцене или на месте дирижёра, что пользовался малейшей возможностью не выходить на публику и брался за управление оркестром или выходил на поклон под гром оваций лишь тогда, когда не оставалось никакой возможности улизнуть. В последние годы, как говорят, он даже на премьерах своих произведений не появлялся. Слава во всей полноте и со всеми её атрибутами, поклонники и светское общество – всё это тоже не интересовало Массне, он предпочитал общаться с семьёй, близкими друзьями и заниматься делом. В этом тоже, кроме трудолюбия, секрет плодовитости этого композитора.
Интересно, что выросший в городке, окружённом заводами, и постоянно слушая промышленный шум, Жюль тем не менее, стал дивным мелодистом. Хотя, конечно, в те времена не стоило ждать появления отца-основателя гранжа, рока и других «шумных» стилей. Однако некоторое влияние заводские звуки на Жюля всё-таки оказали, научив сосредотачиваться в шумной обстановке и использовать очень чёткий, энергичный ритм.
Но главными чертами сочинений Массне были изящество и чувственность, и особый стиль, который при удивительной напевности тонко передавал содержание текстов в операх, песня и прочих произведениях.
Наконец, была и ещё одна особенность – этот композитор, творец того, что воспринимается слухом, а не зрением, много работал над визуальной стороной, над сценическим воплощением его сочинений. Он тщательно вникал во все детали постановок, давал в партитурах точнейшие указания для актёров и уделял много внимания даже выбору сценографов и художников, создающих афиши. Массне старался всё держать под контролем.
Мало кто мог похвастать такими достижениями в одном «букете»: Римская премия, покорение лучших сцен родной страны и зарубежья, звание кавалера ордена Почётного Легиона, должность профессора Парижской консерватории и членство в Институте Франции в 36 лет – такого вообще ещё не бывало! Да и деньги Жюль стал зарабатывать неплохие. Правда, избрание в упомянутый Институт омрачила реакция старшего коллеги – композитора Камиля Сен-Санса, который был уверен, что изберут его. Массне, хоть и не был ни в чём виноват, отправил Сен-Сансу телеграмму: «Мой дорогой коллега, Институт совершил ужасную несправедливость…» А тот телеграфировал в ответ: «Я полностью согласен», и с тех пор был холоден с Массне, при том, что позже тоже получил место в Институте Франции.
Публика в подавляющем большинстве случаев голосовала «за» произведения Жюля Массне – звонкой монетой и громкими аплодисментами. Ученики и многие коллеги высоко ценили дар этого композитора. Критики реагировали по-разному, то разнося в прах очередную премьеру, то разражаясь завуалированными оскорблениями, то присоединяясь к похвалам. Владельцы театров нередко отказывали в постановке, а потом, когда какую-нибудь оперу Массне с успехом ставили, скажем, где-нибудь в Брюсселе, спохватывались. Ну, а злопыхатели и завистники хаяли всё, обвиняя композитора в потакании публике, в слащавости и сентиментальности, в примитивности и даже в «абсолютно циничном восприятии искусства».
А был ещё и скандал с оперой «Таис», когда не музыкальное, но сценическое решение вызвало бурную реакцию публики. Певица Сибил Сандерсон – муза Массне, для которой он написал несколько произведений – вышла на сцену в слишком смелом платье, по меркам тех времён. Вообще-то, Таис была не первой куртизанкой, ставшей персонажем пьес, опер, балетов, и у всех актрис, их игравших, сценические костюмы, конечно, отличались определённой степенью откровенности. Мисс Сандерс, по сравнению с другой исполнительницей роли Таис, была одета очень прилично, людей, по сути, возмутили всего лишь открытые руки, декольте и чуть более прозрачная ткань. Эх, не видели французы, как спустя несколько лет русская певица и танцовщица красавица Мария Кузнецова вышла на сцену в роли Таис в костюме, созданном Львом Бакстом! Вот там была прозрачность так прозрачность, смелость так смелость! Хотя нет, некоторые французы это видели, Кузнецова выступала потом во Франции, а после революции в России и вовсе в итоге переехала в Париж.
Прекрасная Эпоха, как известно, подошла к концу ещё до революции, и многое свойственное ей, особенно в искусстве, стало чуждым изменившемуся миру. Пришли новые стили, и их адепты, часто были решительны до безжалостности. Впрочем, Жюль Массне, хоть и хлебнул критики в полной мере, до глобальных изменений не дожил, скончавшись в 1912 году в возрасте 70 лет.
А в последние годы жизни его внимание куда меньше занимало мнение людей о его произведениях, в сравнении с личными проблемами – мсье Массне угораздило на старости лет влюбиться. В певицу, конечно, в Люси Арбель. Судя по всему, девица была ушлой, использовала увлечённость маэстро полномасштабно, требуя, среди прочего, ведущих партий. Она не стеснялась и не таилась, говорят, что мучила не только Жюля Массне, но и его жену Нинон, а после смерти композитора мадемуазель Арбель судилась с его вдовой, пытаясь добыть себе монополию на исполнение главных партий в лучших операх маэстро.
Кстати, об операх. Точно не известно, сколько их написал Массне, ясно, что не меньше 25. Вообще же музыкальное наследие этого творца огромно, но звучит из всего этого непростительно мало.
Это с одной стороны. А с другой-то – всё-таки звучит. Ибо полно примеров, когда замечательные композиторы были забыты совсем. Массне не забыт, ему повезло – осталось много учеников и коллег, которые безгранично им восхищались и передавали это восхищение, так сказать, по наследству. Поэтому в каждом поколении музыкантов и певцов находились те, кто выступали в его защиту, исполняли его произведения, писали о нём.
Нам тоже повезло, поскольку музыка, подобная сочинениям Массне выходила-выходила из моды, да так и не вышла, и мы можем слушать её, сладко замирая и удивляясь, мы можем даже смотреть оперы Массне, жалко, что пока не все, но всё же часто именно так, как любил сам маэстро: с яркостью постановок, с изобретательностью сценографов и небанальными сценическими решениями.
П. С. Вот у нас, кстати, есть несколько опер Жюля Массне: «Таис», «Манон», «Вертер», «Король Лахорский», «Золушка».
#жюльмассне #композитор #опера #франция #вертер #музыка #julesmassenet#история #юбилей #гдекультура
Кто-нибудь из соседей семейства Массне, живущих в городке Монто, мог бы сказать: «Дааа, мсье Массне, а ведь Ваш младшенький – Жюль – совсем на Вас не похож. Речь не про внешность, это пока непонятно. Но просто Вы, Алексис – такой деловой и рациональный господин, а Жюль витает в облаках и думает только о музыке. Даже больше, чем Ваша жёнушка – мадам Аделаида. Она, хоть и предана искусству, всё же успевает и за домом следить, и четверых детишек растить…»
Действительно, мадам Массне с домашними обязанностями управлялась блестяще, да ещё и мужу – промышленнику и торговцу – успевала немного помогать. Но при этом она выкраивала время, посвящая его занятиям живописью и игре на фортепиано, которые очень любила. Именно Аделаида стала первой учительницей музыки для сына Жюля, и, восхищённая его очевидным талантом, настояла на необходимости дать отпрыску музыкальное образование. Где? Ну, разумеется, в Парижской консерватории.
Финансовое благополучие семьи таяло вместе со здоровьем её главы, но Жюль учился превосходно, заслуживая громкие аплодисменты коллег и преподавателей, и скоро вышел в «свободное плавание», получая стипендии, призы и зарабатывая самостоятельно – в основном, давая уроки, играя в театре на литаврах и выступая в качестве концертмейстера. Это, конечно, всё равно были крохи, и он ещё долго ходил в «бедных студентах», но позволить себе сидеть на шее у нуждающихся родителей Жюль Массне не мог, да и отца его не стало, когда нашему герою исполнился 21 год.
Однако далеко не всё юному Массне давалось легко. Например, его соученики осваивали орган, чтобы иметь гарантированный заработок, играя в церквях и соборах, а Жюль этот музыкальный инструмент покорить никак не мог. И тут он не стал проявлять настойчивость, уделив внимание тому, что ему больше всего нравилось – сочинению музыки. Результат не заставил себя долго ждать: Массне, закончившего класс композиции, наградили самой престижной консерваторской премией – Римской, с возможностью жить и учиться в Риме.
Современник многих великих коллег – главным образом, старших, Массне был знаком с Берлиозом, Вагнером, Тома… И даже те, кто не знал его лично, отзывались о нём восторженно. Если, конечно, зависть не выпускала коготки. К примеру, Бизе однажды сердечно поздравил Жюля с успехом: «Ещё ни разу наша новая школа не создавала ничего подобного!..» Но потом написал своему другу: «Надо обратить внимание на этого молодца, смотри, он заткнет нас за пояс…» А Чайковский, которому очень понравилась опера Массне «Король Лахорский», писал брату: «С величайшим удовольствием играю эту музыку. Чёрт возьми, сколько у этих французов вкуса, шика!..»
С Францем Листом Жюль познакомился в Риме, и о мнении венгерского виртуоза о младшем товарище можно судить хотя бы по такому случаю. Лист давал уроки Луизе-Констанции Нинон де Гресси – дочери своего богатого покровителя и, уезжая, перепоручил эти ответственные занятия именно Массне. С профессиональной точки зрения наш герой с поручением справился, но… О, сколько их было, подобных историй – о любви, вспыхнувшей между учителем музыки и его юной ученицей! Однако не многие устраивали подобие алтаря своей возлюбленной, а Массне, боготворящий прекрасную Нинон, повесил в своей комнате её портрет и каждый день украшал его свежими цветами. Жюлю повезло – чувства были взаимными, но, конечно, богатый отец не спешил отдавать дочь за малоизвестного и малоимущего молодчика. По счастью, довольно скоро композиторская слава Массне стала расти, и в 24 года он женился на своей Нинон, которая через пару лет подарила супругу прелестную дочку Джульетту.
Хотя наш герой уже не был безвестным и познал первые успехи, основные заработки ему приносило преподавание, что заставило его выстроить строгий распорядок: вставать рано – чтобы иметь возможность сочинять музыку: он отдавал этому занятию время с четырех часов утра до полудня. А потом он должен был часов по шесть давать на уроки. Массне всю жизнь, до последних своих дней, много работал, но не тяготился этим, ведь занимался он любимым делом, к преподаванию тоже относился легко, был рад делиться опытом и знаниями, да и принимать любовь и поклонение учеников тоже, чего уж там.
Хотя вообще Жюль был скромным, даже застенчивым человеком, особенно в том, что касалось публичных выступлений. Он так сильно волновался на сцене или на месте дирижёра, что пользовался малейшей возможностью не выходить на публику и брался за управление оркестром или выходил на поклон под гром оваций лишь тогда, когда не оставалось никакой возможности улизнуть. В последние годы, как говорят, он даже на премьерах своих произведений не появлялся. Слава во всей полноте и со всеми её атрибутами, поклонники и светское общество – всё это тоже не интересовало Массне, он предпочитал общаться с семьёй, близкими друзьями и заниматься делом. В этом тоже, кроме трудолюбия, секрет плодовитости этого композитора.
Интересно, что выросший в городке, окружённом заводами, и постоянно слушая промышленный шум, Жюль тем не менее, стал дивным мелодистом. Хотя, конечно, в те времена не стоило ждать появления отца-основателя гранжа, рока и других «шумных» стилей. Однако некоторое влияние заводские звуки на Жюля всё-таки оказали, научив сосредотачиваться в шумной обстановке и использовать очень чёткий, энергичный ритм.
Но главными чертами сочинений Массне были изящество и чувственность, и особый стиль, который при удивительной напевности тонко передавал содержание текстов в операх, песня и прочих произведениях.
Наконец, была и ещё одна особенность – этот композитор, творец того, что воспринимается слухом, а не зрением, много работал над визуальной стороной, над сценическим воплощением его сочинений. Он тщательно вникал во все детали постановок, давал в партитурах точнейшие указания для актёров и уделял много внимания даже выбору сценографов и художников, создающих афиши. Массне старался всё держать под контролем.
Мало кто мог похвастать такими достижениями в одном «букете»: Римская премия, покорение лучших сцен родной страны и зарубежья, звание кавалера ордена Почётного Легиона, должность профессора Парижской консерватории и членство в Институте Франции в 36 лет – такого вообще ещё не бывало! Да и деньги Жюль стал зарабатывать неплохие. Правда, избрание в упомянутый Институт омрачила реакция старшего коллеги – композитора Камиля Сен-Санса, который был уверен, что изберут его. Массне, хоть и не был ни в чём виноват, отправил Сен-Сансу телеграмму: «Мой дорогой коллега, Институт совершил ужасную несправедливость…» А тот телеграфировал в ответ: «Я полностью согласен», и с тех пор был холоден с Массне, при том, что позже тоже получил место в Институте Франции.
Публика в подавляющем большинстве случаев голосовала «за» произведения Жюля Массне – звонкой монетой и громкими аплодисментами. Ученики и многие коллеги высоко ценили дар этого композитора. Критики реагировали по-разному, то разнося в прах очередную премьеру, то разражаясь завуалированными оскорблениями, то присоединяясь к похвалам. Владельцы театров нередко отказывали в постановке, а потом, когда какую-нибудь оперу Массне с успехом ставили, скажем, где-нибудь в Брюсселе, спохватывались. Ну, а злопыхатели и завистники хаяли всё, обвиняя композитора в потакании публике, в слащавости и сентиментальности, в примитивности и даже в «абсолютно циничном восприятии искусства».
А был ещё и скандал с оперой «Таис», когда не музыкальное, но сценическое решение вызвало бурную реакцию публики. Певица Сибил Сандерсон – муза Массне, для которой он написал несколько произведений – вышла на сцену в слишком смелом платье, по меркам тех времён. Вообще-то, Таис была не первой куртизанкой, ставшей персонажем пьес, опер, балетов, и у всех актрис, их игравших, сценические костюмы, конечно, отличались определённой степенью откровенности. Мисс Сандерс, по сравнению с другой исполнительницей роли Таис, была одета очень прилично, людей, по сути, возмутили всего лишь открытые руки, декольте и чуть более прозрачная ткань. Эх, не видели французы, как спустя несколько лет русская певица и танцовщица красавица Мария Кузнецова вышла на сцену в роли Таис в костюме, созданном Львом Бакстом! Вот там была прозрачность так прозрачность, смелость так смелость! Хотя нет, некоторые французы это видели, Кузнецова выступала потом во Франции, а после революции в России и вовсе в итоге переехала в Париж.
Прекрасная Эпоха, как известно, подошла к концу ещё до революции, и многое свойственное ей, особенно в искусстве, стало чуждым изменившемуся миру. Пришли новые стили, и их адепты, часто были решительны до безжалостности. Впрочем, Жюль Массне, хоть и хлебнул критики в полной мере, до глобальных изменений не дожил, скончавшись в 1912 году в возрасте 70 лет.
А в последние годы жизни его внимание куда меньше занимало мнение людей о его произведениях, в сравнении с личными проблемами – мсье Массне угораздило на старости лет влюбиться. В певицу, конечно, в Люси Арбель. Судя по всему, девица была ушлой, использовала увлечённость маэстро полномасштабно, требуя, среди прочего, ведущих партий. Она не стеснялась и не таилась, говорят, что мучила не только Жюля Массне, но и его жену Нинон, а после смерти композитора мадемуазель Арбель судилась с его вдовой, пытаясь добыть себе монополию на исполнение главных партий в лучших операх маэстро.
Кстати, об операх. Точно не известно, сколько их написал Массне, ясно, что не меньше 25. Вообще же музыкальное наследие этого творца огромно, но звучит из всего этого непростительно мало.
Это с одной стороны. А с другой-то – всё-таки звучит. Ибо полно примеров, когда замечательные композиторы были забыты совсем. Массне не забыт, ему повезло – осталось много учеников и коллег, которые безгранично им восхищались и передавали это восхищение, так сказать, по наследству. Поэтому в каждом поколении музыкантов и певцов находились те, кто выступали в его защиту, исполняли его произведения, писали о нём.
Нам тоже повезло, поскольку музыка, подобная сочинениям Массне выходила-выходила из моды, да так и не вышла, и мы можем слушать её, сладко замирая и удивляясь, мы можем даже смотреть оперы Массне, жалко, что пока не все, но всё же часто именно так, как любил сам маэстро: с яркостью постановок, с изобретательностью сценографов и небанальными сценическими решениями.
П. С. Вот у нас, кстати, есть несколько опер Жюля Массне: «Таис», «Манон», «Вертер», «Король Лахорский», «Золушка».
#жюльмассне #композитор #опера #франция #вертер #музыка #julesmassenet#история #юбилей #гдекультура
Теги: жюльмассне, опера, франция