Не ремесло, но искусство
Что может объединять фортепиано, удар молнии и битву при Ватерлоо? Человек, конечно. Жизнь человека по имени Генрих Энгельгард Штайнвег. Впрочем, мир знает его как Генри Стейнвея, выдающегося фортепианного мастера, основателя знаменитой фирмы по производству клавишных инструментов, на которых играли и играют множество людей по всему свету – от скромных любителей до величайших музыкантов, от детей булочников до великих князей.
Генрих Энгельгард Штайнвег родился 220 лет назад в городке, расположенном среди густых лесов Нижней Саксонии в большой семье не то лесника, не то угольщика.
Генрих был младшим из 12-ти детей, а скоро оказался единственным Штайнвегом, оставшимся в живых. Дело в том, что трое его братьев и отец погибли в лесной хижине после того, как в неё угодила молния, но Генрих оттуда выбрался живым. В гибели матери и остальных детей так или иначе винили Бонапарта, ибо те нашли свою смерть во время вторжения наполеоновских войск либо в сражениях с ними. К 15-ти годам Генрих стал круглым сиротой и вынужденно начал самостоятельную жизнь.
Через три года он с решимостью вступил в ряды Брауншвайгского полка, в составе которого вскоре оказался на полях знаменитой битвы при Ватерлоо. И снова выжил – там, где за 8,5 часов погибли десятки тысяч воинов. Причём, Штайнвег вовсе не отсиживался в безопасном местечке, он даже получил медаль за храбрость.
Видимо, не суждена была ему ранняя смерть. Ему предстояло выжить во время всех опасностей, устоять во всех передрягах и выйти победителем.
Посмотришь на такие примеры и задумаешься: казалось бы, разве столь уж важная вещь в человеческой истории – рояль, фортепиано?.. Но ты ж посмотри, сколько судеб закручено вокруг того, чтобы с помощью этих инструментов в мире звучала прекрасная музыка, кстати, сочинённая и исполняемая людьми, чьи судьбы нередко тоже лихо и удивительно закручены, словно бы подчинённые единой цели…
Ну, а Генрих Штайнвег, которого, как мы уже выяснили, не брал ни огонь, ни пуля, ни сталь, ни болезни (а ведь, к слову, был в детстве самым тщедушным в семье), отличался не только удачливостью. Этот человек был трудолюбивым, настойчивым, изобретательным, неунывающим и способным на риск.
Это нам сейчас, многие годы спустя, кажется, что всё у него было легко и с гарантией успеха. Но ведь сам Генрих не мог знать ничего наперёд: ни того, что ему отмерено почти 75 лет, ни того, что его возлюбленная не погнушается выйти замуж за человека, стоящего ниже на социальной лестнице, ни того, что тяга к изготовлению музыкальных инструментов (а он также мастерил домры, лютни, чинил органы) может стать делом, способным прокормить растущую семью.
Ничего этого и многих других частностей он не предвидел, но упорно шёл к своей цели, и в итоге из неплохого столяра-краснодеревщика превратился в невиданного фортепианного мастера, который кропотливо трудился над каждой, даже самой маленькой деталью, ответственно относился к каждому куску дерева, шедшему в дело и который изрядно улучшил, модернизировал музыкальные инструменты подобного типа.
Генрих Штайнвег может служить блестящим примером того случая, когда ремесло превращается в искусство – и благодаря тончайшей работе, и благодаря таланту, и благодаря непосредственному отношению к искусству.
В Германии у этого мастера дела шли, в целом, неплохо, но слишком уж была нестабильна экономическая и политическая обстановка. В Новый Свет первым отправился старший сын Генриха – не то бежал по политическим причинам, не то и вправду на «разведку». В любом случае устроился он там неплохо, поскольку с его опытом хорошую работу найти не составило труда – Штайнвег-старший всех отпрысков с самого детства учил своему ремеслу. Кроме дочерей – им, по правилам тех времён, полагалось помогать матери по хозяйству, играть музыку и (или) преподавать её. Производством должны были заниматься исключительно мужчины.
Так вот, старший сын написал, что убеждён в необходимости переезда всей семьи в Америку, ибо тут и работы полно, и спрос несравненный. Не спеша, пораздумав, Генрих собрал семью и отправился через океан.
На долю Штайнвегов пришлось немало трудностей, но они исправно работали, надеялись только на себя и тщательно следили за качеством инструментов, никогда не позволяя халтуры. Поэтому Генрих, тогда уже звавшийся на американский лад Генри Стейнвеем, подошёл к последним дням своей жизни признанным мастером, знаменитостью, миллионером, наконец.
Правда, нельзя сказать, что все дни его были беспечальны: например, на шестом десятке ему пришлось похоронить двух сыновей – есть ли для родителей что-то горше смерти их детей? Кроме того, как деловой человек, Генрих не мог не переживать за семейную компанию, давно уже носящую название «Стейнвей и сыновья» – «Steinway & Sons». А ведь в лучший мир ушли его старшие, на которых всё и держалось.
Он уже этого не увидел, но, после небольшого кризиса, основанная им фирма не только вернула прежние позиции, но и обрела поистине всемирную славу – главным образом, благодаря двум другим сыновьям Генриха.
Теодор, к примеру, стал выдающимся мастером-изобретателем и обладателем 41-го патента, которые подтверждали его новаторство: усиливающую звучание деку, третью – дополнительную – педаль, удерживающую уже сыгранный звук, принципиально новую конструкцию клавишно-молоточкового механизма, позволяющую развить любую скорость игры, на какую только способны пальцы исполнителя и мн. др.
А у другого сына – Вильгельма – оказались отличные предпринимательские способности, он выстроил великолепную маркетинговую политику и создал для роялей и пианино фирмы «Steinway & Sons» впечатляющий имидж. Поэтому именно их стали считать необходимым покупать выдающиеся исполнители, а также аристократы (включая королевские дома Европы). Хотя и доступные по цене инструменты тоже всегда производились.
Независимо от стоимости, безупречная репутация и принцип, заявленный когда-то самим Генрихом Штайнвегом – «Делать самые лучшие инструменты!» в наше время соблюдён и даже может звучать теперь как «Steinway – это Steinway, и равных ему нет в целом мире!»
И это при том, что знаменитая семейная фирма «Steinway & Sons» давно продана и перепродана сторонним корпорациям. Сейчас там немца или американца с немецкими корнями найти очень трудно, зато женщины нынче в этой компании работают.
А ведь в прежние времена, когда девочки семьи Стейвей (Штайнвег) проявляли интерес к семейному ремеслу, их неизменно подводили к вывеске или надписи на рояле, где значилось «Стейнвей и сыновья» и говорили: «Понимаешь? Сы-но-вья! Не заставляй меня краснеть перед соседями, садись лучше гаммы играй!..»
Теги: пианино, стейнвей, штайнвег