Молчание нынче — роскошь. Как часто можно позволить себе помолчать, особенно в присутствии другого человека? Даже если запереться дома и не говорить ртом, наверняка вступишь в контакт в социальных сетях или мессенджерах. А это уже совсем не то.
«Я довольно чувствительный человек, добрый и милый, хорошо воспитанный. Хотя порой, конечно, больше напоминаю яростного павиана…»
Кто милый и добрый? Игги Поп?! Тот чувак, который скачет и извивается на сцене, подобно невероятной ящерице-шаману, лупцует себя до крови и время от времени обнажается не только выше пояса, но и ниже? Вот этот вот неугомонный, живее всех живых дедушка всея панка, гранжа и иже с ними? Именно он.
“..У счастья нет завтрашнего дня; у него нет и вчерашнего; оно не помнит прошедшего, не думает о будущем; у него есть настоящее – и то не день, а мгновение”.
Дай волю мастерам плести психолого-психиатрические кружева, уж они бы сплели целое полотнище, посвящённое жизни Джека Николсона, тщательно увязав всех женщин в его судьбе и всю встречающуюся там ложь. А что? Очень удобно можно срастить притворство, положенное лицедею, и притворство в его семье. Если все его родные оказались не теми, кем казались, то почему бы Джеку не выбрать профессию, где можно казаться кем-то не только безнаказанно, но даже и получать за это гонорар?
Высоко-высоко, выше гор, ниже звезд, над рекой, над прудом, над дорогой летела Сеси. Невидимая, как юные весенние ветры, свежая, как дыхание клевера на сумеречных лугах…
Она парила в горлинках, мягких, как белый горностай, отдыхала в деревьях и жила в цветах, улетая с лепестками от самого лёгкого дуновения.
Неудержимая стихия и человек феноменальной одарённости! Если уж кто и был достоин международного признания и всенародной любви, так это он.
Даже знаменитый британский актёр Лоуренс Оливье считал большой удачей возможность увидеть во время поездки в Ленинград игру этого – по словам Оливье – абсолютного гения.
