Я петь не умею. Не то, чтобы не умею, а совсем не пою. Мне нравится, как поют другие, и самому хотелось бы петь. Но и первый, и второй альбомы с “Бигуди” — это как раз голос не поющего человека, который может (я так надеюсь, во всяком случае, меня эти две пластинки сильно успокаивают) может успокоить ещё не одну тысячу человек из тех, которые хотят петь, но петь никогда не смогут. Не потому что это никому не надо, а потому что нет голоса, слуха и так далее.
Многослойные поэтичные миры бельгийского живописца Jean-Claude Dresse.
3000 картин выложил в свободный доступ национальный музей Швеции несколько дней назад: https://goo.gl/SEiVdT
Не поймёшь этих фашистов с национал-социалистами. Сначала они, посмотрев на работы знаменитого скульптора Георга Кольбе, причислили те статуи к «дегенеративному» искусству и принялись их убирать с глаз долой, часто роняя при демонтаже, «теряя» по дороге, а то и откровенно уничтожая.
Советские плакаты по технике безопасности. Жутенькие : )
Захватывающая жизнь, о которой взахлёб рассказывают свидетели и потомки, может быть не только у завоевателей, изобретателей или первооткрывателей. Верьте не верьте, но многие классические музыканты и композиторы прожили свои годы так интересно, что диву даёшься. Взять, к примеру, великого Йозефа Гайдна.
«Он возникает за каждой значительной фигурой современного Петербурга. Его имя связано со всеми интереснейшими именами и школами, сам же он остается в тени». (с)
Это сказано о человеке, рядом с именем которого у нас надо непременно упомянуть песни «Под небом голубым» и «Орландина», чтобы дождаться в ответ: «Ааааа!.. Это он…»
«Чем больше я стараюсь воевать сам с собой, тем больше света прибавляется».
Этот человек давно уже стал культовой фигурой и легендарной личностью, хотя ничего в нем нынешнем, кажется, не выдает того неординарного рок-музыканта родом из 80-х. Сейчас Петр Мамонов – воплощение мудрости и духовности, человек, к чьим словам и советам прислушиваются многие люди.
“Человек, прерывающий своё путешествие из одного места в другое в третьем месте, лишённом названия, отличительных признаков, населения и вообще значения, видит единорога, который пересекает его тропинку и исчезает в лесу.